Анджела Браун уставилась на них поверх барьера, отделяющего ее стол от остального холла. На ней были наушники и темно-синее платье с белым воротником, который врезался в шею. Поверх белоснежных кружев свисало несколько цепочек.
— Я говорю вам правду, — заявила она в ответ на первый вопрос Фрэнка. — Этот шоколад лежал прямо здесь, на моем столе, когда я вернулась с ланча. Мы с Энн ходили в «Веселую буренку», чтобы съесть салат с цыпленком, а когда вошли, та золотистая коробка была здесь. — Она постучала ярко-красным ногтем по краю стола.
— А Колин находился здесь в это время?
— Нет, сэр, его не было. Он подошел минут через пять. Я позвонила ему и попросила взглянуть на мои наушники — в них что-то шумело. Когда он закончил, то предложил положить коробку и почту на стол Стефани. Это сэкономило бы мне время и силы, поэтому я только обрадовалась. — Анджела скрестила руки на груди, и цепочки зазвенели. — Я не имею никакого отношения к коробке. Я даже не прикасалась к ней!
Они задали еще несколько вопросов, но было очевидно, что женщина ничего не знает о шоколаде. Отойдя от барьера, Фрэнк посмотрел на Мартина.
— Я в полной растерянности. Главным подозреваемым для меня был Колин, но он, кажется, абсолютно ни в чем не замешан.
— Даже в дорожном инциденте?
— Особенно в нем. Колин ездит на зеленом «форде», и он был здесь — заработался допоздна, — когда Стефани катила по кукурузному полю.
Прежде чем они успели заговорить снова, холл наполнил низкий, чувственный голос Стефани, и Мартин понял, что началась ее передача. Анджела вскинула руку и выключила звук. Заметив, что на нее смотрят, она воинственно произнесла:
— Я не слушаю похабщину! — И презрительно фыркнула.
Мартин взглянул на Фрэнка, в ответ шериф легонько кивнул. Он тоже отметил для себя это слово.
— Давай пройдем внутрь, — спокойно сказал он. — Мне нужно еще повидаться с Дженетт.
Они двинулись по длинному узкому коридору.
— Вот ее кабинет, — бросил Фрэнк через плечо, показывая на дверь. — Можешь зайти со мной, а можешь подождать здесь.
Мартин не услышал его, потому что отстал и остановился. В коридоре было внутреннее окно, через которое посетители могли наблюдать, как ведут свои передачи дикторы. Стефани не видела его, а вот Мартин мог рассмотреть ее во всех подробностях.
Ее лицо выглядело оживленным, щеки раскраснелись, наушники казались непомерно большими на аккуратной красивой головке. Она принимала первый звонок, и в карих глазах светился неподдельный интерес. Мартин был не властен подавить всплеск чувств, вызванный звучанием ее голоса через усилитель. Было сразу видно, насколько она любит свою работу.
— Прошу вас, слушатель. Какой вопрос волнует вас сегодня утром?
— Ну… он не совсем о сексе. Это ничего?
— Все в порядке, — успокоила его Стефани. — Сегодня у нас свободная тема. Подойдет любой…
— Вообще-то, он касается и секса тоже… Я встречаюсь со своим другом почти три месяца, и у нас бурная сексуальная жизнь, но… Ну, мне кажется, я люблю его, но я не до конца в этом уверена. Как это можно определить? Как отличить любовь от простого сексуального влечения?
Стефани на мгновение прикусила нижнюю губу, а затем приблизила к себе микрофон.
— Вы задали трудный вопрос. Он настолько личный… Думаю, только вам по силам на него ответить.
— Но не могли бы вы хотя бы намекнуть? — В голосе женщины звучала мольба, даже с оттенком отчаяния. — Он хочет переехать ко мне, а я даже не знаю…
— И это само по себе уже о чем-то говорит.
— Что вы имеете в виду?
— Если вы не знаете — значит, не уверены в себе. Любовь разит наповал. А если вы задумываетесь о своем отношении к вашему избраннику, то, может быть, это и не любовь.
— Но что, если я ошибаюсь? Что, если он тот, единственный, а я позволю ему уйти?
Эти вопросы, казалось, смутили Стефани, но она быстро взяла себя в руки и ответила почти без запинки. Если бы Мартин не видел ее, он бы и понятия не имел о крошечной паузе.
— Если он единственный, то вы это знаете. Где-то глубоко внутри. — Она прикрыла глаза. — Вы не способны думать ни о ком, кроме него. Когда вы врозь, то всей душой стремитесь к нему, а когда вместе, то весь остальной мир для вас перестает существовать. Все внутри вас напряжено, и ничто не имеет значения, кроме его прикосновений, его улыбки… его голоса. Вы это знаете, поверьте. Вы знаете.
Стефани открыла глаза. И в этот момент увидела Мартина. Их разделяли два слоя стекла и пятнадцать футов пространства, но Мартину казалось, что она рядом, касается его. Он вдруг почувствовал аромат ее духов, вкус кожи, шелковистость волос.
И он понял, что Стефани говорила о нем.
Не задумываясь, он распахнул дверь. Блондинка, оказавшаяся в комнате, бросила на него испуганный взгляд, но он прошагал мимо, прямо к звуконепроницаемой кабине. За мгновение до того, как он заключил ее в объятия, Стефани успела нажать красную кнопку, и зазвучала реклама.
— Сеть магазинов «Пять звезд» предлагает вам широкий выбор товаров для пикника…
Однако они этого не слышали. Стиснув ее в объятиях, Мартин целовал Стефани. Его чувство достигло такой силы, что отрицать его было уже невозможно.
Мартин ждал в коридоре, пока Стефани закончит передачу. Она не осознавала, что отвечает на вопросы слушателей, в том числе и того мужчины, которого волновало, возможна ли передозировка стимулирующего потенцию средства. Он собирался отправиться в свадебное путешествие и хотел быть в форме.
Единственное, что она понимала, — это то, что любит Мартина и что он испытывает к ней те же чувства. Они сказали это друг другу сразу после поцелуя и после того, как «Пять звезд» закончили рекламировать свои продукты для пикника. Они сказали это друг другу, а также всему Стонвиллу. Несмотря на отчаянную жестикуляцию Саманты, они так и не заметили горящую красным табличку «Прямой эфир». Впрочем, Стефани это не волновало. То, что она поведала слушательнице, было правдой. Она любит Мартина — только теперь нужно решить, что ей с этим делать.
Выходя в коридор, Стефани продолжала улыбаться.
— Я только захвачу сумочку, и поедем, — сказала она, подозревая, что выражение ее лица при этом было глуповатым.
Мартин улыбнулся в ответ.
— Я подожду здесь.
Она вошла в свой кабинет и схватила сумочку, но, направляясь к двери, услышала, как зазвонил телефон. Это была Дженетт.
— Зайди ко мне.
Ей не оставалось ничего другого, как повиноваться.
— Начальница хочет меня видеть. Наверное, существует какой-то неизвестный мне закон, запрещающий объясняться в любви в эфире. Ты можешь еще немного подождать? — спросила она Мартина.
Он наклонился и посмотрел на нее так, что у Стефани ослабели колени. Взгляд синих глаз проникал, казалось, ей в душу.
— У меня вся жизнь впереди. Я буду здесь. Держа руки Стефани в своих, он страстно поцеловал ее. Когда спустя бесконечно сладостное мгновение он отстранился, Стефани пришлось минутку постоять на месте, чтобы вернуть утраченное душевное равновесие. Она чувствовала себя так, словно только что сошла с карусели на городской ярмарке.