Во время еды Катринка старалась не смотреть на него непрерывно, ограничивая себя только мимолетными взглядами в его направлении, как бы заигрывая с ним. Она видела, как неловко и неуверенно посматривал он в ее сторону, не понимая, что от него ждут. Наконец, когда ей подали кофе, он встал и подошел к ней, слегка щелкнул каблуками и поклонился.
– Госпожа Грэхем?
– Да. А вы Кристиан Хеллер?
– Мы с вами встречались, когда это было? В Сан-Морице два года назад?
– Совершенно верно. – Они говорили по-немецки, когда встречались. – Не хотите ли присоединиться ко мне? Или у вас с друзьями какие-то планы?
К счастью, Герхард Бранд, постоянный спутник Кристиана, отсутствовал, иначе они оба были бы сейчас за ее столиком.
– Нет ничего особенного. Я с удовольствием присоединюсь к вам, если вы разрешите.
У него были изысканные манеры европейца, который получил образование в лучших школах; из отчета Поля Цейса она узнала, что он учился в «Ле Росей» в Гстааде. Много раз за долгие годы она видела его с Хеллерами до и после того, как она была им официально представлена. Но ни разу не узнала его, ни разу не возникла догадка, что он ее сын. Как это могло случиться? Непонятно. Она всегда была уверена, что мгновенно узнает своего сына, что услышит зов родной крови.
Кристиан был похож на нее, но не настолько, чтобы их родство бросалось в глаза. У него были темные волосы, светлая кожа, высокие скулы, но нос был шире, и цвет глаз больше напоминал цвет Мирека или ее отца.
– Вы здесь одна? – спросил он. Катринка кивнула.
– Только на несколько дней. – Она знала, что если не будет осторожна, то он может подумать, что она пытается его соблазнить. – Когда никто не может поехать со мной, я приезжаю одна. Я люблю кататься на лыжах. Когда-то маленькая гостиница «Золотой рог», недалеко отсюда, была моей.
– Ах, да, – сказал он, улыбаясь. – Мои родители часто водили меня туда пить чай, когда я был маленький. Иногда я захожу туда.
– Я завела эту традицию, – сказала она гордо. – Может быть, вы хотите кофе или бренди? – поинтересовалась она, так как он не проявлял никакого желания уйти, а ей хотелось задержать его.
Он предпочел и то и другое, и Катринка позвала официанта, чтобы сделать заказ, а затем, откинувшись на спинку стула, стала выяснять все, что она могла узнать о Кристиане, но не факты, которые были довольно четко изложены в отчете Цейса, а то, что он думает, что чувствует.
Из него легко было все выудить. У Катринки был на то хороший опыт, а Кристиан был молод, немного высокомерен, совершенно уверен в том, что он интересный молодой человек и каждая женщина захочет его. Она продолжала разговор в легкой манере, но без флирта, стараясь, чтобы он открыл ей гораздо больше, чем девушке, с которой хотел бы лечь в постель.
Многое из того, что Кристиан ей рассказал, она уже знала. Отец Кристиана – Курт Хеллер – был дипломатом, а элегантная жена Курта – дочерью крупного немецкого промышленника, основателя электронной фирмы, и прекрасной хозяйкой дома. В детстве Кристиан много путешествовал с ними по странам, где его отец занимал дипломатические посты, – Аргентина, Уругвай, Испания, Голландия, пока не пришло время учиться в школе. Сейчас он учится в университете, специализируется в области экономики, что должно ему открыть дорогу к высшим государственным постам или к престижной должности в одном из немецких финансовых учреждений.
– Тебе нравилось путешествовать?
Он пожал плечами:
– Я был слишком мал, чтобы оценить всю их прелесть. А в шесть лет я пошел в школу.
– Тебе там нравилось?
– Сначала я чувствовал себя одиноким, но вскоре нашел друзей.
Зачем нужно усыновлять ребенка, чтобы в таком возрасте отрывать его от себя, удивилась она.
– Я ненавидела бы школу, если бы в ней надо было еще и жить. Мне никогда не хотелось расставаться с родителями, даже когда пришло время учиться в университете.
Кристиан усмехнулся:
– Возможно, вы очень любили своих родителей. Катринка вздрогнула, пораженная его словами, а Кристиан снова усмехнулся и добавил:
– Мои слова, я вижу, слишком шокируют вас? Но то, что я сказал, ни для кого не секрет. Все знают, что я ненавижу своих родителей.
Катринка подумала, что, может быть, говоря такие вещи, молодые люди стремятся произвести эффект. Она рассмеялась.
– Ай-ай-ай, – сказала она, качая головой, – обоих или кого-то больше?
– Вы не верите мне?