– Почти два. А теперь мне, к сожалению, надо спешить. Я не хочу пропустить следующий заезд. Пока, Сабрина. – Ей было даже страшно представить, что Сабрина сделает с ней в своей колонке, какие ужасные истории напридумывает, когда узнает, что Катринка солгала ей. Но, может быть, она ни о чем и не узнает, подумала Катринка, надеясь на лучшее.
Робин сама приехала на лимузине в Аскот, чтобы убедиться, что шофер не разминется со своим пассажиром. Она привезла с собой чемоданы, в которые были упакованы вещи для Натали и Азиза, драгоценности и паспорт. Пока все шло гладко. Робин была довольна собой, хотя вполне могло еще что-то случиться, да и Натали, казалось, была не в лучшей форме. Беглянка смотрела в заднее стекло на удаляющийся ипподром и повторяла по-французски: «Что я делаю, я сумасшедшая, что я делаю?»
Хотя Робин не понимала точно значения слов, она уловила их общий смысл. Она нагнулась к Натали и заговорила с ней как можно более бодрым голосом:
– Если вы передумали, ничего страшного. Мы найдем какой-нибудь выход.
– Нет-нет, – сказала Натали. – Нет, я не передумала.
Открыв бутылку шампанского, Робин налила бокал и предложила его Натали, которая с благодарностью выпила холодный напиток. Она сняла шляпу, провела рукой по своим белокурым волосам и откинулась на кожаное сиденье, закрыв глаза. Она начала тихо плакать, бормоча что-то по-французски и даже не осознавая того, что говорит вслух. Робин взяла ее за руку и не отпускала ее.
Няне Азиза сказали, чтобы она пошла с ним в парк Баттерси, который находился прямо напротив Чейн-уок на противоположной стороне реки, и велели привести его домой к половине четвертого. Когда лимузин подъехал ко входу в парк и Робин велела шоферу остановиться, было уже три часа.
Натали больше не плакала. Наклонившись вперед, она с волнением смотрела в окно. Это был как раз тот момент, когда весь их план мог разрушиться. Робин попросила у шофера телефон и передала его Натали, которая позвонила домой и попросила позвать к телефону няню Азиза.
– Она еще не вернулась, – сказала Натали, возвращая телефон Робин. Слава Богу, хоть в этот раз она делает то, что ей велели. Натали ни за что бы не осмелилась похитить Азиза на глазах у всей домашней челяди принца.
Натали взяла свою сумочку, достала украшенную драгоценными камнями пудреницу и стала поправлять потекший от слез грим. Несколько минут спустя из парка вышла няня, толкая перед собой прогулочную коляску, в которой сидел Азиз. С ней был охранник. Надев темные солнечные очки, чтобы скрыть покрасневшие от слез глаза, и изобразив на своем лице улыбку, Натали вышла из машины и пошла им навстречу. Она что-то сказала им по-арабски, сумев как-то успокоить их, взяла на руки Азиза и пошла обратно к машине. Шофер закрыл за ней дверь, она опустила окно, крикнула что-то няне и охраннику, помахала им рукой и, повернувшись к шоферу, сказала нетерпеливо: «Поторопитесь».
– Отвезите нас в Хитроу, – сказала Робин.
Шофер не сумел удержаться от быстрого любопытного взгляда на Натали, потом завел машину. Что бы там ни происходило, решил он, это не мое дело.
Остаток дня прошел для Катринки в каком-то тумане. Вернувшись в «Уайт», она обнаружила, что все только что приступили к чаю, и спокойно сообщила друзьям, что Натали почувствовала себя плохо и решила вернуться домой. Халид поинтересовался, как она вернулась домой, и Катринка с невинным видом сказала, что видела, как она уезжала в лимузине. Была ли это одна из его машин? Видя, что Халид весьма озабочен случившимся, Катринка испытала почти непреодолимое желание выпалить ему всю правду. Но она не сделала этого, сказав только, что она уверена, что с Натали все в порядке. Письмо, которое Робин пошлет с нарочным Халиду, как только Натали благополучно вылетит в Лос-Анджелес, все объяснит ему.
Но дело, конечно, на этом не закончилось. Как только Халид вернулся домой и не обнаружил Натали и Азиза, он тут же позвонил Катринке и попросил объяснить ему, что происходит. Позже, когда он получил письмо от Натали, он снова позвонил.
Адам был в гостиной и просматривал бумаги, когда зазвонил телефон. Он поднял трубку, поговорил немного с Халидом и затем позвал Катринку, которая пыталась немного вздремнуть, прежде чем поехать вместе с Гудменами в театр. Она с неохотой подняла трубку параллельного аппарата.
Чувствуя, что Халид в панике, разрываясь между жалостью к нему и страхом за Натали, Катринка какое-то мгновение молчала. А что, если Натали ошибалась и Халид позволил бы ей взять себе Азиза? Но в то же мгновение она поняла, что это было невероятно.
– Прости, Халид, – сказала она. – Мне нечего тебе сказать. – Как бы ни было это трудно для него, Катринка не представляла себе ничего более страшного для женщины, чем потерять своего ребенка. Она не могла позволить, чтобы это произошло с Натали.
– Ты должна мне сказать, – умолял он.
– Если я что-нибудь узнаю, я сообщу тебе, – пообещала она, собираясь сдержать свое слово. По крайней мере, она могла сообщить ему, что у них все в порядке.
– Если получишь от нее известие, передай ей, чтобы она позвонила мне.
– Хорошо.
– Мне нужно поговорить с ней.
– Я скажу ей, я обещаю.
Она повесила трубку и увидела, что Адам стоит в дверях, наблюдая за ней. Он с самого утра подозревал, что она что-то затеяла.
– Так это ты организовала все это? – спросил он. – Не пытайся отрицать это, – продолжал он, прежде чем она смогла произнести хоть слово. – Это видно по твоему лицу.
– Я не собиралась лгать. Тебе, – добавила она.
– Но ты не собиралась и рассказывать мне тоже.
– Это не имеет никакого отношения к тебе.
– Никакого! Я уже наполовину построил яхту для этого человека, – сказал он сердито. – Ты знаешь, во сколько мне может обойтись этот твой фокус?
– И это все, что тебя волнует? Во сколько это тебе обойдется?
– А что же еще должно меня волновать?
– Натали? Может быть, Халид?
– Если их брак развалился, это их проблема. Моя проблема – удержать на плаву свой бизнес.
– А как наш брак? Как насчет этого?
– Какое это имеет отношение ко всему произошедшему?
– Мы никогда не разговариваем, Адам.
– Верно. Иначе ты бы мне сказала, что вы задумали.
– Мы не разговариваем о вещах, которые имеют значение для нас.
– Чушь собачья. Разве я не ездил с тобой в Довиль? Разве мы не провели бездну времени, обсуждая, покупать тебе этот чертов отель или нет? И все остальные твои отели?
– Бизнес! – бросила Катринка, не в состоянии скрыть отвращение в своем голосе.
– Ты знаешь, сколько жен сейчас во всем мире умоляют своих мужей поговорить с ними о делах? Сколько мужей считают своих жен тупицами? На что тебе еще жаловаться? По крайней мере, я признаю, что у тебя есть голова на плечах. То есть я так считал до сегодняшнего дня. О чем ты думала, черт тебя возьми?
– Халид отнял бы у Натали ребенка, если бы она сказала, что уходит от него.
– Ну и что?
– Как я могу позволить этому случиться?
– Это не твое собачье дело.
– Натали – моя подруга.
– А я – твой муж. Прежде всего ты должна быть предана мне. А если из-за тебя я потеряю заказ Халида, клянусь Богом, Катринка, ты мне за это заплатишь.
«Бесполезно, – подумала она. – Он никогда этого не поймет». Громадная волна усталости накатила на нее.
– Тебе не о чем беспокоиться, – сказала она огорченно. – Натали улетела на самолете Жан-Клода. Халид во всем обвинит его.
Какое-то мгновение Адам молчал. Затем улыбнулся.
– Это тоже была твоя идея? – Катринка кивнула, и он громко расхохотался. Теперь, когда он был вне опасности, его гнев уступил место радости. Приятно было думать, что вся вина за поступок Катринки падет на Жан-Клода. Он подошел к постели и сел рядом с ней. – Я же сказал, что у тебя есть голова на плечах. – Наклонившись, он обнял ее. – Ты действительно необыкновенная.
Лежа неподвижно, она позволила ему прильнуть губами к ее шее, но когда он попытался поцеловать ее в губы, она положила руки ему на плечи и отстранила его. Впервые, по неясной еще ей самой причине, у влечения, которое она испытывала к нему, появился оттенок неприязни.