Не помню уже, говорил ли Вам, Серкидон, что любовь легко и охотно сопрягается с любой другой сильной эмоцией. Можно сказать, гнездится внутри неё. Внутри жалости… восторга… страха. Ну а то, что любовь и ненависть есть две сестры: одна злая, вторая – тоже, так это общеизвестный факт.
Можно запросто влюбиться в бою. Так древние войны из преданий влюблялись в амазонок, с которыми сражались. Можно влюбиться – «и в разъярённом океане,//Средь грозных волн и бурной тьмы,//И в аравийском океане,//И в дуновении чумы»194. А вот во время похода в булочную вероятность влюбиться гораздо меньше.
Но почему всё так?!
Человек верующий скажет: пошло это от Адама и Евы. Они, изгнанные, оказались на земле колючей, к бытованию неприспособленной, испугались, прижались друг к другу и полюбили… Их любовь здесь подобно спасательному кругу. Но, заметьте, любви предшествовал испуг. А там и палочка-выручалочка подоспела…
Учёный скажет, что нужно долго и упорно изучать закономерности работы мозга человека, познавать химию мозга, долго бродить по нейронным дорожкам, углубляясь в подсознание всё дальше и дальше.
А я Вам, Серкидон, ничего не скажу. Я предложу просто пользоваться тем, что дарит нам природа. Сделайте страх Вашим союзником. Но поскольку парень Вы молодой и азартный, подчёркиваю: именно страх, а не ужас-ужас-ужас. Испугать барышню нужно чуть-чуть, а не навсегда…
На этот раз её зовут Надежда. Почему именно так? Да потому, что это не только Ваша Надежда, но моя надежда на позитивные перемены в Вашей покуда вялой личной жизни. Итак, Вы, молодой Серкидон, взялись организовать Надин воскресный испуг. Конечно, не анонсируя и не афишируя грядущих испытаний. Давайте начнём с зоопарка. Если Наденька из пугливых, этим можно будет ограничиться. Сразу ищите животное пострашнее. Подведите спутницу к клетке с гориллой. Постойте молча. Чем дольше Надя будет смотреть на гориллу, тем нежнее впоследствии посмотрит на Вас…Постояли, помолчали, теперь скажите задумчиво: «А представляешь, Надь, такой приголубит…» – «Дурак», – хмыкнет Надя. Но воображение у неё заработало.
Развивая успех, ведём барышню на колесо обозрения. А там, на самом верху, на лучезарной высоте самое место для романтической сентенции. Любой, хоть из школьной программы. Островский195, «Гроза»: «Отчего люди не летают, как птицы…» А дальше Вы продолжаете от себя: «Так бы расправил руки-крылья и…» Надя смотрит на небо, на облака, у неё за спиной расправляются крылья… Смотрит вниз – нежный испуг…
Можно поступить по другому. Раскачивая люльку, заорать благим матом: «Чему я не сокил, чему не летаю…»196. Близко по смыслу, но в словах и поведении есть разница, отличающая романтика от идиота.
Сойдя с колеса обозрения, поспешите на американские горки и, когда на крутом спуске её душа уйдёт в пятки, скажите совсем по-чеховски: «Я люблю вас, Надя…» (см. рассказ «Шуточка»). Да, кстати, как у Вас с вестибулярным аппаратом? Если Наденьке придётся Вас после американских горок волочить за ноги к русскому медпункту, день приключений на этом будет закончен. Не в Вашу пользу.
Ну, положим, с горок спустились вы румяными и бодрыми. Что мне с вами теперь делать. Может быть, вам прыгнуть с парашютом, взявшись за руки? Вернейший способ сближения, после которого до свадьбы рукой подать. Не готовы?.. К чему? К прыжку или к свадьбе?..
Возвратимся к тому, с чего начали. Понимаю, до каньона Капилано Вам добраться затруднительно, но неужели не найти поближе шаткий мосток над бурной речкой. Остановитесь на серёдке: вода бурлит, мосток качается, сердечки тук-тук. А Вы – решительно: «Поцелуй меня, красавица!» Что ей, бедной, делать? Конечно, она Вас поцелует. Подумает: «Ладно, пусть так, это ещё этот псих обидится. Не миновать тогда мне участи персидской княжны…»
А что у нас осталось? Ночной клуб. После поцелуя Наденька готова идти куда угодно, готова пойти и в ночной клуб. А Вы готовы? Можете ли Вы танцевать тамошние танцы? На одном девичьем форуме девушка написала, что её спутник, танцуя, был похож на лягушку в стиральной машине. Сразу же после этого зажигательного танца она приняла решение расстаться с этим плясуном навеки. Задумайтесь, Серкидон, Вы прекрасно подготовили девушку к чему-то очень важному, а срезаться может на ерунде.
Лучше мирно проводите девушку к дому, а вместе поцелуя (один ведь уже был) на прощанье, расскажите страшную историю:
«Представляешь, стоя один раз я в самом центре кладбища, вокруг могилы, могилы, надгробья, надгробья, вижу девушка, бледная-бледная, худая- худая, белый шлейф за ней развивается, развивается, мимо меня проходит… «А ты?»– спросит Надя приглушённым шопотом. «А что я? Я – крест».