Окончательно пришла я в себя только на улице, куда нас с Геной и еще нескольких парней вывела охрана ресторана. Наши противники тут же скрылись в неизвестном направлении, а мы с Геной смотрели друг на друга. У парня был припухший глаз, разбитый нос и порвана рубашка. Брюки были грязные и тоже рваные.
— Я выгляжу так же ужасно, как и ты? — спросила я у Гены, когда мы немного отошли от входа в ресторан.
— Ну... Я бы не стал в таком виде возвращаться туда, — усмехнулся он и тут же поморщился от боли.
— Черт, холодно, — поежилась я, — куртки-то остались в гардеробе.
— Давайте я схожу, — предложил Гена.
Я протянула ему номерок, и парень поплелся обратно. О чем-то переговорив с охранником, что стоял и наблюдал за нами, Гена отдал ему наши жетончики, и высокий большой мужчина скрылся за дверью ресторана.
Через пять минут мы уже стояли одетые и ждали такси. Я все удивлялась, как мы телефоны не потеряли и не разбили.
Добравшись до моего дома, я отправила Гену в ванную, а сама достала аптечку. Глянув на себя в зеркало, что висело в прихожей, я покачала головой. Сегодня меня слишком много били по лицу. Но я отделалась меньшим уроном. У меня была разбита только губа и виднелась небольшая ссадина на брови. Ну, и, небольшой синяк на скуле наверняка завтра украсит мою физиономию.
Когда Гена вышел из душа, одетый в мои самые большие штаны и широкую майку, я вручила ему аптечку и сама направилась в ванную.
Пока струи теплой воды согревали мое тело, я начала восстанавливать в памяти подробности нашей потасовки. Я вспомнила, что вокруг нас было много народу, я видела девушек, что до этого сидели с Настей за одним столом, ведущую, каких-то менеджеров, и Свету с Наташей. Я отчетливо вспомнила лицо Светы и ее глаза, полные разочарования. Она наверняка думала, что я перебрала и решила просто поискать приключений. Потому что я видела, как она взяла Наташу за руку и увела ее прочь. Представляю, как они будут обсуждать это событие. Да все будут обсуждать это событие, что уж.
Я вышла из душа и зашла в гостиную, где сидел Гена. Парень поднял на меня глаза и дружелюбно улыбнулся.
— Ты все правильно понял, — сказала я, решив не ходить кругами, — ну, про меня и Свету. В смысле, Светлану Викторовну.
Гена молча кивнул. Я знала, что он ждет, когда я продолжу. Я села в мягкое кресло напротив него и вновь заговорила:
— Мы встречались. И жили вместе. Полтора года. И потом я все испортила.
— Каким образом? — наконец, заговорил Гена.
— Я изменила ей. Мы расстались. Это было... несколько месяцев назад.
— Вы жалеете об этом? Что изменили?
— Каждый день, — призналась я.
— Зачем тогда изменяли?
— Хороший вопрос, — усмехнулась я, — раньше я... В общем, дурой я была полной. Да и сейчас, судя по всему. По крайней мере, я уверена, что Света именно так и считает. После этого концерта в ресторане уж точно. После поцелуя и драки. Полный набор.
— Ладно, насчет поцелуя я ничего сказать не могу, но насчет драки... Вы защищали свою честь, — гордо сказал Гена, — и ее, к слову, тоже. Даже честь этой Натальи. Постоянно забываю, как ее по отчеству.
— Владимировна.
— Вот, Натальи Владимировны. Вы правильно поступили. Я бы сделал также.
— Ты — парень. А я девушка. Это разные вещи.
— А Степа — придурок. Кто-то должен был ему врезать рано или поздно.
— Да, только теперь по всему офису поползут слухи. Она мне этого не простит, — простонала я и откинулась на спинку кресла, закрыв глаза.
— Да плевать на слухи! То, что вы дали ему по морде, не говорит о том, что его слова были правдой. Он просто получил по заслугам.
— Я надеюсь, все будут такого же мнения, как и ты, — грустно усмехнулась я, — хотя, если честно, я в этом сильно сомневаюсь. И... спасибо тебе. Что заступился.
— Вы мой друг, Марина Петровна. И прекрасный начальник. Я уважаю людей за профессионализм. А вы еще и человек хороший, — искренне сказал Гена.
— Да уж, — кивнула я, — ладно, поздно уже, я пойду спать. Ложись тут, одеяло и подушку сейчас принесу, — проговорила я и встала с кресла, тихо охнув. Помимо ссадин на лице, у меня стали ныть ребра. Странно, но до этого я боли не чувствовала. Может, болевой шок прошел, или как там это называется.
Я лежала в кровати, слушая, как ворочается в соседней комнате Гена. Я забыла закрыть двери, а вставать было лень. Бок болел все сильнее, и я старалась вообще не делать лишних движений.
Я думала о том, что, вероятно, Света вообще больше не захочет ни видеть меня, ни разговаривать со мной. Но объяснять ей, что этот мудак получил за дело, мне не хотелось. К чему? Пусть все останется так, как есть. Я наломала дров еще до драки.
Размышляя обо всем этом, я поняла одну вещь — что бы Света ни надумала, подарок ей я отдать должна при любом раскладе.
14
Проснулась я от звука голоса Гены, что доносился из соседней комнаты. Я открыла глаза, повернула голову, и протянула руку, чтобы взять телефон с тумбочки, но тут же сдавленно вскрикнула.
Отголоски вчерашней потасовки теперь отдавались резкой болью в ребрах. Кое-как перевернувшись, я села на кровати, опустив ноги на пол. Я взяла телефон и увидела четыре пропущенных от Веры и два от Ольги. И это уже в час дня. Также было сообщение от родителей, что они уже в самолете, любят меня и поздравляют с Наступающим.
Я дошла до ванной, умылась и почистила зубы, предварительно рассмотрев себя в зеркале. На скуле виднелся потемневший синяк, губа была немного рассечена и выглядела слегка припухшей с одной стороны. Ссадина на брови также была заметна. Из всего этого набора, я более-менее еще могла бы попытаться скрыть синяк. Но остальное — вне моих возможностей. Решив, что фотографироваться в этот Новый год я не буду, я направилась в гостиную, где сидел Гена все еще в моей одежде, а на диване лежало аккуратно сложенное постельное, одеяло, и сверху этой бельевой стопки возвышалась подушка.
— Доброе утро, Марина Петровна, — улыбаясь, сказал парень.
— Гена, после всего, что мы вчера с тобой пережили, думаю, разумно будет перейти на "ты", — выдохнула я.
— Я постараюсь, — кивнул он, — но у меня с этим проблемы. Давайте, я буду обращаться к вам на "вы", но по имени, — предложил Гена.
— Ты не можешь говорить мне "ты"? Я настолько стара?
— Нет, ну что вы, — покраснел парень, — мне просто тяжело нарушать субординацию. С детства. Я даже своего дядю всю жизнь на "вы" называю. Хотя он вообще родственник.
— Ладно, как тебе удобнее, — согласилась я.
— А почему у вас квартира совсем не украшена? Завтра Новый год все-таки? Я только утром заметил.
— Не знаю, — пожала я плечами, — да у меня и украшений-то особо нет. Где-то пара гирлянд валялись, и на этом все. И то, не уверена, что они работают.
Я оглядела комнату и, не придумав ничего другого, сказала:
— Может, кофе?
— Да, если можно, — кивнул Гена, и я, получив его согласие, пошла на кухню.
В моей голове еще вчера возникла идея, как передать подарок Свете. Поэтому, включив чайник, я подумала пару минут, и набрала Вере. Она ответила почти сразу.
— Марина! Где тебя черти носили?! Что у вас там произошло? Ты в порядке? — громко кричала в трубку подруга.
— Вера, успокойся. Я в порядке...
— Ты устроила дебош в ресторане! И это по-твоему — в порядке?! — прервала она меня.