Но всё что звучало тут – бесследно исчезло,
Слова тогдашние заслонило драное кресло,
И медным блеском забила
Похожая на геликон труба,
Строчкой из Вертинского, висевшей в воздухе
Смела она и студенческую болтовню, и конспекты
Туда, куда обычно их смахивает судьба...
Чёрт его знает, что с этой комнатой сталось,
А вещи разбрелись безвестно куда и как,
И разговоры затерялись, ничего не осталось –
Так тонут в глубинах годов
и случайного слова малость,
И неприкаянная строка.
У каждого есть свой потонувший мир,
Воды разных морей захлестнули его с головой,
Но неизвестно зачем он возникает на миг
Световым пятном, как витражи на пустой
Лестнице...
Или это только тени тех витражей?
1 мая 2012
ИСТИННО НОВОГОДНЯЯ БАЛЛАДА
Памяти Франсуа Вийона
Нет! Всем известный Новый год
Бывает только на бумаге!
А тот, кому поют овраги,
С зимой никак не совпадёт!
В кустах расслышав птичье пенье,
Наверно, и слепой поймёт,
Что истинное обновленье –
Начало лета – Новый Год.
Ну, праздник с ёлочной фольгой
Придумал римлянин когда-то.
Ему понадобилась дата –
А месяц? Тот или другой...
(Фантазия так небогата!)
Никчёмных правил скучный свод
Придётся отменить, ребята:
Начало лета – Новый год!
В лесах свет отделён от тьмы,
Когда сирень граничит с липой!
Вверх едет кто-то велосипый,
Ещё скрипя после зимы,
Хоть в застоявшейся педали
Клочки зимы торчат, но вот
Над ухом листья зашуршали:
«Начало лета, Новый год!»
Как Гераклит, смешай, Адам,
Звон лирных струн со звоном луков!
Пусть густота зелёных звуков
Аккомпанирует дроздам!
Всё неотцветшее цветёт,
Напяливая неустанно
Зелёную хламиду Пана,
Начало лета, Новый год!
Ну, бард-приятель, твой черёд:
Беги-ка за своей гитарой!
Ко всем чертям обычай старый –
Начало лета – Новый год!
17 мая 2012
СТАРЫЕ ФОТОГРАФИИ
Так всё же, почему ещё в семидесятых
Те эмигранты нам казались так смешны
Тем, что в газете хвастали, как Император
В дни маслениц их звал, случалось, на блины?
Но только мне сейчас не хочется смеяться –
Не потому, что сам сегодня старше их,
А только от того, что рядом не ложатся
С той фотографией сверкания цветных...
Но вот – уже полжизни прожито в Париже.
Россия в образах видна мне только в тех,
Которые впитал в себя, когда поближе
Всё мельтешило и порой вгоняло в смех:
И царство скуки той, и раньше – годы злые,
(Хватило бы с лихвой их на десяток стран)...
Но не до смеха то, что города былые
Не совмещаются с попавшими в экран!
Хоть уймы фотографий той смурной России
Есть среди нынешних в экранной суете...
Да, чёрно белые, к тому ж полуслепые,
Да, трудно разглядеть – но ведь реальней – те!
И сколько б ни кружил ты по мостам горбатым,
Хоть прогляди глаза – твой город стал иным...
Ты помнишь те дома, в которых жил когда-то,
И цвет фасадов их... Ну хоть дорогу к ним?
И даже, может быть, узнав резьбу на двери
Чуть перетаптываясь, потянулся к ней...
Но сделай шаг назад – и сможешь сам поверить,
Что не держал в руках ключи от тех дверей...
Тут пазлы не сложить!
Трамвай шестидесятых
С сегодняшним никак – ведь силуэт иной,
Так может ли совпасть он с теми, что когда-то...
На черно-белой, глянцевой, на озорной...
Да, пазлы не сложить. И толпы силуэтов
Сместились, спятили, полезли в облака:
Неузнаваема игра теней и света,
Где ж «строгий стройный вид»?
Вот разве что река
Останется собой – исчезнет только пена,
Что тает вон на тех ступеньках над водой...
А волны всё спешат, крутясь, как вальс Шопена,
Как тени жёлтых стен, как Летний, молодой
Сад...
Как те улицы, Да, им вернули имя,
Но кто тебе теперь докажет, что дома
На самом деле были именно такими,
Что их цвета... И что не ты сошёл с ума?
Что после тех двухкратных переименований