Тауриэль расценила мое молчание по-своему:
— Я умру?
— Нет, — я поспешно замотала головой. — Но не думаю, что имею право тебе говорить что-то еще. Многое изменилось с моим появлением, и я не уверена, как это повлияет на твою судьбу.
— Надеюсь, мы еще увидимся, Ниэнор, — как-то чересчур пафосно сказала эльфийка. Меня чуть не прошибло на слезу. — А сейчас пора тебе возвращаться.
— Постой! Я… не знаю, сможем ли мы поговорить нормально, когда в следующий раз встретимся. Пообещай, что расскажешь Леголасу про поход в Мордор. И… если получится, то приди на Совет.
— А ты?
— Я… я всего лишь человек, Тауриэль. Мне не дожить, — я пожала плечами. — Ты эльф, у тебя есть все шансы.
— Человек, — повторила Тауриэль. — Значит, Торин соврал тогда?
— Он приукрасил, но…
Что «но»? Король под Горой ведь не знал всю правду о том, кто я такая.
— У меня нет никаких сил, — призналась я. — Я представилась как… предсказательница, а потом было несколько моментов, когда… хм, думаю, это Гэндальф не давал им меня раскрыть.
Итого, переместившись в Средиземье, я не получила ничего, даже долголетия. А, ну, разве что шрам на шее, который не брала ни магия, ни травы, и дергающийся глаз. Я как-то поначалу и не думала, что через десятилетия после похода к Одинокой Горе соберется Братство Кольца, а теперь, сидя в одиночестве в камере, только что локти не кусала от обиды. Оставалось полностью довериться Тауриэль.
В ту ночь мне вновь мерещились шаги Бильбо. Я подкралась к решетке: никакой охраны. Неужели эльфы настолько полагались на волшебные ворота, что пленников караулили далеко не все время?.. Или это все та же Тауриэль подговорила стражников?
— Ниэнор, — раздался заговорщицкий шепот. Я пожалела, что нас разделяла дверь камеры и я не могла обнять хоббита. — У меня есть план, как сбежать отсюда. А… ты же наверняка уже его знаешь!
— Немножко, — меня смущало разговаривать с пустотой, поэтому я перевела взгляд на камеру Балина. Гном спал.
— Я стащил ключи, — в это же время тихий скрип ознаменовал мою свободу. Я осторожно толкнула решетку, чтобы ненароком не прикончить Бильбо, но ошалелые крики гномов подсказывали, что хоббит был уже далеко.
Отряд, засидевшийся в темницах, наделал столько шума, что я начала опасаться, что нас засекут. Но эльфы не отличались бдительностью, и попытки мистера Бэггинса успокоить гномов были в целом без надобности. Торина Бильбо освободил последним, когда уже снял Кольцо. Я не решилась сразу подойти к Королю: он выглядел слишком недовольным.
— Что ты рассказала им? — глядя исподлобья, спросил Оукеншильд. Меня передернуло. Какое выдающееся доверие!
— Глупости! Ниэнор никакой тайны не раскрыла Трандуилу! — вступился за меня Бильбо. — Я долго бродил по дворцу, чтобы найти выход из него для нашей славной компании, и однажды увидел, как лесной король допрашивал Ниэнор. Он умолял и угрожал, но она молчала. Сказала, что ее предсказания всегда для кого-то определенного и что ей нечего ему поведать. Он звал ее каждый день, но ничего не добился.
Взгляд Торина смягчился. Разумеется, мало чего изменилось за время заключения, и поэтому никакого «извини, вспылил» я не услышала.
— Тебе, правда, было нечего сказать Трандуилу?
— Все мои видения обходили его стороной, — сказала я. — Если Ваше Величество изволит, я расскажу все, что знаю об эльфах… Но только после того, как мы окажемся в Озерном городе и я перестану вонять рыбой.
— Рыбой? — переспросил гном. Я посмотрела наверх и тихонько засвистела, мол, вообще не при делах.
Тут меня схватили под руки Кили и Фили:
— Леди, нам пора уходить отсюда.
Меня заботил один вопрос — ждали нас орки или нет. Раньше с нами был Гэндальф, который мог незаметно посылать заклинания, чтобы меня не прикончили до завершения похода. Теперь же, в хаотичной стрельбе и под ударами топоров, словить собой отравленную стрелу или стать половинчатой было нетрудно.
Добравшись до погреба, отряд недоверчиво покосился на бочки, которые Бильбо представил как «план спасения». У меня не было морской болезни, но заслышав шум реки, я скривилась. Страшновато думать о том, каким увлекательным будет сплавление. Гномы упрямились, а мистер Бэггинс бегал от одного к другому и уговаривал залезть в бочку. Первым решился Балин, а за ним уже последовали и все остальные.
— Послушайте, пожалуйста, — я встала напротив надутых и бормотавших ругательства на родном языке гномов. — Скорее всего на открытой местности нас встретят орки, но… ваша главная задача — не выходить на берег и не вступать в бой. Эльфы справятся. И… помните, что какими бы ужасными эти часы ни казались, это прямой путь к Озерному городу.
Наставление кое-как подействовало, и они угомонились. Бильбо приладил крышки, мы с хоббитом обменялись кивками… и оба синхронно замерли. У нас появилось как минимум две проблемы: бочек не хватало, их было ровно тринадцать, и мы уже не успевали раздобыть еще, потому что к погребу приближались эльфы. Мистер Бэггинс, использовав кольцо, еще мог сигануть вместе с какой-нибудь бочкой, что прикатили бы стражники, но я…
— Ой-ой, я подозревала, что так все и обернется, — цокнула языком Тауриэль. — Там в углу я припасла специально для вас две лишние…
— Огромное спасибо! — я крепко обняла эльфийку. — У меня это совсем вылетело из головы!
Бедный Бильбо Бэггинс, добропорядочный хоббит из хорошей семьи, тщетно пытался быть как можно более вежливым и прикрыть рот. Я была уверена, что после того как мы окажемся в безопасности, от меня не отстанут — ни сам Бильбо, ни гномы, которые точно все слышали.
— Я, к сожалению, не нашла ничего подходящего в оружейной, но кто-то предупредил охрану, что у реки засели орки… И совершенно случайно весь отряд перебили. Сейчас там спокойно, — Тауриэль подмигнула.
Мне стало стыдно, что я не дала ей познакомиться с Кили. Но… черт знает, может, это все равно было к лучшему? Мысль долго не развивалась, ибо эльфийка самолично затолкала меня в бочку.
— Ну, еще увидимся, — улыбнулась Тауриэль и эпично захлопнула крышку, чуть не прищемив мне волосы.
Я только подумала, что бочка — самый неудобный в мире транспорт, и тут погреб посетила парочка эльфов. Скрестив пальцы на удачу (а потом спешно сжав кулаки, чтобы по приземлении на воду не переломать кости), я заткнулась даже мысленно. Плевать, что эльфы вроде бы не телепаты.
Сначала меня подкатили к люку, откуда слышался отнюдь не воодушевляющий рев горной реки, и уже к этому моменту я почувствовала, как ужин протестует и не собирается быть переваренным. После — невежливо спихнули вниз, еще причитая, какая тяжелая бочка попалась. Это они еще не катили гномов! В особенности Бомбура. В краткий миг невесомости я заорала, почти что оглушила себя саму и заткнулась, ударившись о дно. Меня несло течением, и я размышляла: вдруг выберусь на берег и обнаружу, что гномов нет, или хуже — не смогу выбить крышку и задохнусь, или на том берегу нас будет ждать не Бард, а отряд Азога? Так, смирившись с неминуемой кончиной по одной из вышеназванных причин, я плыла в бочке, окруженная лишь шумом воды.
Было холодно, мокро и уныло. Вот так и подбадривай всех, а потом откинь копыта от скуки. Я затруднялась сказать, сколько точно провела в скрюченном состоянии, но не чувствовала нижнюю часть туловища. Разминая руки, с сожалением вспоминала об оставшемся у эльфов кинжале… Да и прочие члены отряда, за исключением Бильбо, лишились оружия. А хоббит по иронии судьбы владел клинком примерно на моем уровне.
Бочка затормозила, несколько раз ударившись о что-то, и я, наверняка получив добрых два десятка синяков, уперлась в крышку. Та не поддалась. Я попробовала еще раз, но мокрые ладони скользили по дереву. Какой печальный и абсурдный финал мне был уготован! Впрочем, сдаваться было рано, и я со всей дури врезалась в крышку плечом… Нет, это слишком глупо! Я перевернулась, застучала кулаками по стенкам в надежде, что гномы услышат. Конечно, если их бочки прибило к этому берегу.