Я взглянула на его красивое лицо с бронзовой кожей и невероятно острыми скулами. Пухлые порочные губы наводили на мысль о самых горячих и непристойных действиях, которые он может вытворять этими губами. В этот момент я ещё больше возненавидела этого мужчину. Он пробуждал во мне низменные желания одним своим присутствием.
— Ненавижу тебя!
Я забралась на кровать с ногами.
— Разуйся, невоспитанная девчонка, — укорил мистер Хьюз, встав. Он возвышался надо мной, словно колосс. Сунул руки в карманы брюк и выглядел сейчас скучающим мажором. — Разуйся! Или я сделаю это сам. Но я очень увлекающийся — могу заодно и раздеть тебя… — Этот сукин сын улыбнулся, нарочно медленно облизнув губы. Взгляд потемнел и прошёлся по мне жаркой волной. — Я очень-очень увлекающийся, — севшим голосом произнёс Дэниел.
Я не хотела, чтобы мерзавец опять трогал меня. Поэтому разулась и обхватила себя за плечи руками.
— Я хочу позвонить отцу! Все твои слова звучали очень занимательно. Но пока я не услышу своего папашу — не поверю в происходящее. Может быть, ты просто наглый похититель? — выпалила я, понимая, что нужно было сделать это сразу же.
Но меня так парализовало произошедшее и властный голос Дэниела, что я была, как покорная овца. И, наверное, видя, что и Кристиан, мой парень, не особо сопротивляется, я просто переняла его поведение.
— Не поздновато ли для звонков отчиму? — спросил Дэниел, намеренно подчеркнув, что у меня есть только отчим.
Моё лицо вспыхнуло. Да, Барри Фулер мне не родной отец. Но мама встретила его, когда мне было лет девять или десять. С Барри было весело, поэтому я быстро начала звать его папой. А родного папу я не видела ни разу в жизни. По словам мамы, некоторые мужчины годятся только для того, чтобы после эякуляции засохнуть пятном спермы на трусах. Моему родному папочке повезло больше остальных — он оставил следы своего присутствия во влагалище моей мамы, потому родилась я.
— Не поздновато, — ответила я. — Он — моя единственная семья.
— У Фуллера уже поздний вечер, — невозмутимо отозвался Дэниел, достал свой телефон и набрал номер моего отчима. — Не буду тебе мешать. Приду позднее.
Он положил телефон рядом со мной на кровать и вышел. Я не верила, что мерзавец ушёл далеко. Наверное, подслушивал под дверью.
— Да, Хьюз. Проблемы? — послышался в трубке резкий голос моего отца.
Или пора перестать считать Барри Фуллера своим отцом?
Проблемы? Явно не у тебя, пронырливый сукин сын!
— Привет, папуля, — сказала я, едва сдерживая злость.
— Оу… — отчим замолчал.
На заднем фоне хорошо был слышен шум.
— Повторить, мистер Перес? — радостно выкрикнул кто-то.
— Двойной, Скотти. Со льдом.
Мистер Перес? Барри Фуллер мало того что расплатился мной по своим долгам, умотал на тропические острова, так ещё изменил имя? Новая жизнь!
Я, словно парализованная, слушала, как звякают кубики льда в его бокале. Потом стало немного тише — наверное, мерзавец вышел из бара.
— Лоррейн, детка…
— Барри, что происходит? Почему я у Хьюза? Почему наш дом… — Хотя нет. Какого чёрта я стараюсь быть вежливой, когда мне заявили, что я — собственность Дэниела Хьюза? — Почему дом моей мамы перешёл во владение какого-то заносчивого и старого ублюдка?! Что происходит?!
Я сама не поняла, как мой голос сорвался на крик. Но я не могла иначе. Моя жизнь разрушена, а папаша пьёт скотч в каком-то баре и не кажется расстроенным. Ни капельки.
— Лоррейн, это был лучший выход из сложившейся ситуации, — неловко попытался выкрутиться отчим.
— Из какой ситуации? — возмутилась я, злясь и на маму.
Потому что она завещала всё именно ему — Барри Фуллеру. Только он мог распоряжаться всем, что принадлежало и мне тоже.
— Детка, не все бизнес-идеи бывают удачными.
— Или партия игры в покер оказалась проигрышной?
Барри Фуллера — азартный игрок, он мог проиграться до нитки.
— Нет, детка, — вздохнул папаша. — Это была попытка вытянуть нас из долговой ямы.
— Судя по тому, что меня отдали в рабство, попытка провалилась, да? Яма стала ещё глубже?
— И ты даже не представляешь насколько, — горестно согласился Барри Фуллер. Почему-то мне больше не хотелось звать его даже сокращённым «па». — Моей жизни угрожала опасность, — сказал он и тут же торопливо поправил себя: — Нашим жизням. Твоей жизни тоже угрожала опасность. И у меня не было выбора. Я просто взял денег у того, кто готов был дать их.
— Взял денег в обмен на меня? Я дорого стою?
Барри Фуллер невесело хохотнул:
— Ты даже не представляешь насколько дорого. Но, детка, так мы оба живы. И я, и ты.