Позвонили в дверь, и Тэнди скрылась наверху — у нее была назначена еженедельная процедура со специалистом по маникюру. Попрощавшись с Джеми, Макс и Тилли пошли по подъездной аллее мимо темно-синего «мазерати» и кукольно-розового джипа с украшенным бриллиантами рулем и сиденьями из розовой замши.
— Ей девятнадцать, — восхитилась Тилли. — Наверное, именно в этом возрасте я пошла не той дорогой.
— Оторви себе футболиста. Стань ЖИВой [17], — предложил Макс.
Однако Тилли знала, что ей не суждено стать высокозатратной девушкой — бесконечные походы в солярий за фальшивым загаром, к парикмахеру и к специалистам по маникюру свели бы ее с ума.
— Думаю, я скорее ЖИЛа. Жадная и ленивая.
— Как насчет ЖУПЕЛа? — Всегда готовый сказать доброе слово Макс ухмыльнулся, отпирая дверцу машины. — Жуткая, унылая, примитивная, елейная, лживая. Ой!
— Ах, извини, — сказала Тилли. — Нога подвернулась.
По закону подлости, чем больше боишься случайно встречи с кем-то, тем чаше эти встречи случаются. Через несколько дней после стычки с сумасшедшей Стеллой Эрин зашла в аптеку. Она целых десять минут расслабленно выбирала цвет теней и помады, пробуя все это на тыльной стороне ладони, и не подозревала, что Стелла тоже находится в магазине.
Она обнаружила это, только когда встала в очередь к прилавку, чтобы заплатить за розовато-бежевый блеск для губ, бронзовый с блестками карандаш для век и за упаковку ежедневных прокладок. Отвлекшись на флакон с витаминами, обещавшими более острое зрение и чистую кожу, она не заметила, что мужчина, стоявший впереди, уже расплатился. К действительности ее вернула продавщица, спросившая:
— Чем вам помочь, мадемуазель?
Эрин уже открыла рот, чтобы ответить, но тут голос позади нее произнес:
— У нее любовь с моим мужем, поэтому, вероятно, она пришла покупать презервативы.
Опять этот манерный, въедливый, такой знакомый голос. Эрин ощутила приступ страха, который всегда вызывал этот голос. К ее щекам прилила кровь, в душе поднялось чувство обиды, которое неизменно…
А вообще-то, черт побери, с какой стати она должна испытывать все эти чувства? Почему, проклятие, она должна стоять здесь и все это терпеть? Откуда-то мощной волной нахлынул адреналин, и Эрин, медленно повернувшись, впилась взглядом в Стеллу. Хватит осторожничать. Теперь внимание всех покупателей сосредоточено на ней, не так ли? И Стелла с корзинкой, в которой лежит баллон лака для волос «Элнетт», парацетамол и флакон с дорогим ополаскивателем, думает, что одержала победу?
Так же громко и четко, как Стелла, Эрин произнесла:
— Презервативы? Абсолютно верно! Мы их так быстро расходуем, я не успеваю покупать.
— Просто не верится, что я это сказала. — Эрин все еще трясло, когда час спустя домой пришел Фергус.
— А что было дальше?
От воспоминаний ее передернуло.
— Стелла уронила свою корзинку на пол — был такой грохот — и заорала: «Не понимаю, как ты можешь жить с самой собой». И вылетела из аптеки.
Фергус взял ее руки в свои.
— Ах, детка, ш-ш-ш. Ты не сделала ничего плохого.
— Может, раньше не делала. А сейчас сделала. Я поступила жестоко. — От его рубашки пахло стиральным порошком и офисом. — У меня ощущение, будто она опустила меня до своего уровня. Я думала, что почувствую себя лучше, если дам ей отпор, но сейчас ненавижу себя.
— Вот и зря. Господи, я так сожалею. Нельзя было втягивать тебя во все эти дрязги. Я узнаю у своего адвоката, что можно сделать.
— Не надо. Нет. — Покачав головой, Эрин представила, что ситуация выходит из-под контроля по мере того, как в нее втягивается все больше и больше людей, что каждый обмен репликами цитируется в суде и что ее собственные язвительные замечания рикошетом ударяют по ней. Она не сможет жить с этим позором. — Оставь это. Мы переедем.
Фергус встревожился:
— Ты этого хочешь?
— Нет. — Эрин ухитрилась выдавить слабую улыбку. — Я просто хочу, чтобы все это прекратилось.
Фергус поцеловал ее в макушку. И повторил:
— Я очень сожалею. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Несмотря на пережитый ужас, она продолжала купаться в переполнявшем ее счастье. Вопрос о том, чтобы прекратить отношения с Фергусом, даже не рассматривался: он был для нее всем, о чем она мечтала. Всем, от мягкого характера до душевного тепла и доброты. Все эти качества делали его привлекательным, несмотря на физическое несовершенство. Но она его любит не только за это. Бонусом, гревшим сердце, было еще и то, что, не садясь на диету, она вполне могла представлять, что у нее двенадцатый размер.
— Знаешь, мы могли бы уехать за границу. — Фергус стал утешающе гладить ее по спине.
— Но мне нравится здесь. Признаться честно, я имела в виду не переезд за границу. — Черт возьми, а он знает, как поглаживаниями вызывать потрясающие ощущения. — И у нас здесь есть эта штука — как она называется? Ах да, работа.
— Я подумывал кое о чем менее радикальном. Послушай, в ближайшие две недели у меня будет полное сумасшествие с работой, но я уверен, что после этого смогу выкроить себе свободную недельку.
Эрин, лишившись дара речи, подняла голову и посмотрела на Фергуса.
— Ну? — спросил он. — Мы заслужили отдых?
— Заслужили. — Эрин беспомощно кивнула. Чем она заслужила такого замечательного мужчину? — Точно заслужили.
— Ты можешь найти кого-нибудь, кто мог бы поработать в магазине?
Возможно, вероятно, может быть… а может, и нет… ну и пусть, есть такие замечательные предложения, от которых просто нельзя отказываться.
— Если никого не найду, то предпочту его закрыть на неделю. — Боже, отпуск — это то, в чем она сейчас так нуждается. — Мы сможем отдохнуть и не тревожиться, что кто-то ввалится в магазин и устроит неприятности. — Поцеловав Фергуса в милый, заросший щетиной подбородок, она сказала: — Я люблю тебя. Огромное тебе спасибо.
— Итак, мы едем. Скажи куда. Марбелла, Флоренция, Париж, Рим. Скажи куда, и я все закажу.
— Куда мне захочется?
— Куда угодно.
— Я всегда хотела поехать в Гданьск.
— Серьезно?
Это был еще один повод так сильно любить его. Эрин улыбнулась и опять его поцеловала.
— Нет. Но мне точно всегда хотелось поехать в Венецию.
Глава 26
Был вечер пятницы, и Макс сопровождал Кей на ужин с давними друзьями в Бристоле.
— Они празднуют годовщину свадьбы, — пояснил Макс Тилли, надевая пиджак. — Мы поженились примерно в одно время.
Кей сосредоточенно поправляла турмалиновое ожерелье, глядя в зеркало в гостиной.
— Только Пауле повезло. Ее муж не оказался геем.
— Пусть так, но он становится страшным занудой, когда начинает вещать о гольфе. Если он опять примется рассказывать о девятой клюшке, — сказал Макс, — клянусь Богом, я стану петь арии из сериалов.
Кей добродушно напомнила:
— Ты терпеть не можешь музыку из сериалов.
— Знаю, но если это будет действовать Терри на нервы, то обязательно спою. Прямо там, в ресторане. Даже заберусь на стол, если понадобится.
— Забавно, он живет ради того, чтобы досадить Терри, — сказала Кей Тилли. — Ну что, поехали? Где Лу?
— Не-е-е-ет! Не уезжайте, пока не увидите меня! — Лу с грохотом сбежала по лестнице. — Ну, что вы об этом скажете?
Это была третья смена туалета за полчаса ради сегодняшней школьной дискотеки. Сначала Лу отказалась от джинсов и пурпурной тенниски ради почти таких же джинсов и голубого укороченного топа, сейчас же на ней были бело-серая полосатая тенниска, серые джинсы и кроссовки «Конверс».
Дискотека — это важное событие.
— Выглядишь очаровательно, солнышко. — Кей была полна оптимизма. — Но тебе не хочется надеть красивое платье?
Эти слова потрясли Лу.
17
Аббр., которую используют английские таблоиды для обозначения Жен и Возлюбленных игроков национальной футбольной сборной. В английском варианте — WAG (Wives And Girlfriends).