Женщина была напориста, как ураган; это была сила, которую нельзя остановить. Взглянув на карточку, Кей увидела, что ее зовут Дороти Саммерскилл.
— Мероприятие состоится через неделю в субботу в отеле «Маллен грэндж», — сообщила Дороти.
Ну вот, сейчас самый подходящий момент изобразить сожаление, виновато воскликнуть: «Ах, через неделю в субботу? Какая незадача!» — и быстренько выдать удобоваримую причину своего отказа, однако Кей останавливали две вещи: она не смогла достаточно быстро придумать удобоваримую причину, а если бы и смогла, Дороти вряд ли поверила бы ей — почему-то в этом она не сомневалась.
— Повод очень достойный, — продолжала уговаривать ее Дороти. — Благотворительный вечер под лозунгом «Поможем страдающим болезнью Альцгеймера».
— О! А у меня есть друг, который им помогает! Джек Лукас.
— Вы знаете Джека? Ну просто замечательно. Он тоже там будет, так что все складывается идеально.
— Ладно, я приду. — Кей понимала, что особого выбора у нее нет. С другой стороны, там может быть интересно. Разве ее агент не сказала, что ей надо заняться благотворительностью, чтобы все перестали ее ненавидеть? — А что мне предстоит делать — только открыть прием?
— О да, — энергично закивала Дороти. — И это тоже. Но главным событием будет аукцион.
Аукцион? Кей похолодела и обеспокоенно проговорила:
— Дело в том, что я знаю людей, которые мастерски проводят благотворительные аукционы. Сомневаюсь, что у меня получится.
— О, дорогая моя, мы не просим вас вести аукцион! Вы просто займете место Антонеллы в качестве звездного лота!
Что?
— Это будет кульминационный момент вечера, — продолжала Дороти. — Люди буду торговаться за ужин с вами. Это будет потрясающе!
— Потрясающего ничего не будет, если никто не сделает ставку. — Господи, эта женщина заблуждается. По сравнению с Антонеллой Беквит она пробудит в участниках аукциона столько же азарта, сколько… муравей.
— Не глупите, все будет замечательно. Кто откажется от шанса поужинать с настоящей голливудской звездой?
— Вы же даже не знаете мое имя, — возразила Кей.
— Как бы то ни было, я обещаю, что вы не окажетесь в сложном положении. Наши спонсоры — очень щедрые люди. К тому же аукцион состоится после еды, так что они успеют хорошенько принять на грудь! — Дороти вся лучилась, радуясь тому, что проблема решена. — Итак, договорились. А теперь от вас требуется помочь мне подобрать платье для вечера. И не надо так переживать, — весело добавила она, забирая у Кей платье из темно-синей тафты. — Будет очень весело!
Глава 38
Оправившись от шока, Стелла перешла к прямому отрицанию. Эрин знала, что доктор рассказал ей о результатах биопсии, однако Стелла решила, что не хочет болеть, и стала избегать любых упоминаний о болезни. Вместо этого, сидя на кровати и накладывая обильный макияж, она упорно говорила о будущем отпуске. Менее чем за неделю в ее физическом состоянии произошли разительные перемены. Ежедневно наблюдать за этим было страшно, а еще страшнее — делать вид, что ничего не замечаешь. Эрин собиралась с силами каждый раз, когда входила в палату; создавалось впечатление, будто она смотрит ускоренный фильм. Когда Стелла впервые произнесла слово «рак», Эрин предполагала, что болезнь будет длиться годы и годы. В действительности же все оказалось по-другому. Кожа Стеллы стала зеленовато-желтой, глаза запали, она стремительно теряла вес. Ее движения замедлились, отчасти из-за болей, но она упорно продолжала красить губы, выщипывать брови и щедро пудрить лицо и грудь пудрой, имитирующей загар.
Доктор еще раз поговорил с Эрин и выложил то, что она не хотела слышать: «Сожалею, но прогноз неутешительный. Мы можем контролировать боль, но рак, боюсь, неизлечим. Я говорил об этом, однако Стелла не желает слушать. Ее муж должен быть в курсе. — Он сочувственно улыбнулся Эрин. — Хорошо, что вы со Стеллой ладите».
Он имел в виду, что она единственный посетитель у Стеллы. Эрин не рассказала ему правду.
«Мы будем держать ее здесь, — продолжал доктор. — Нет смысла перевозить ее в хоспис. Теперь уже это вопрос дней».
Даже не недель. Дней. Эрин прикрыла глаза; она и не предполагала, что рак может быть таким скоротечным.
— Ты тут смазала. — Тон у Стеллы был недовольным.
Лежит на смертном одре и возмущается из-за того, как накрашены ее ногти.
Эрин еще раз провела кисточкой по ногтю и сказала:
— Извини.
— Я хочу выглядеть наилучшим образом для Макса. Почему он еще не пришел?
— Наверное, ищет, где припарковать машину. Иногда это просто кошмар.
Дверь палаты с шумом распахнулась.
— А вот и ты, — сказала Стелла. — Ты опоздал.
Макс подошел к кровати. Если его и шокировали перемены во внешности Стеллы, он это хорошо скрыл.
— А ты такая же сварливая. Черт побери, женщина, дай мне передохнуть! Некоторым из нас приходится работать и бодаться с этими ЖИВами. — Он наклонился и обнял ее. — Тэнди заболела кристаллами — она загорелась идеей установить в холле пирамиду из голубых кристаллов. Ну, как ты себя чувствуешь?
— Дерьмово. Ненавижу это место. И Эрин испоганила мне ногти. — Подставив ему лицо для поцелуя, Стелла спросила: — Я хорошо выгляжу?
— Потрясно. Думаю, ты тут вовсю флиртуешь с врачами.
— Не исключено. Только все они сдвинуты на мерзких функциях организма. — Она надула губы и поправила волосы. — То есть все просто замечательно, когда ты флиртуешь и стреляешь глазами, но потом они все портят, спрашивая, как у тебя сегодня сработал кишечник.
— Терпеть не могу, когда так бывает, — согласился с ней Макс. — Момент полностью испорчен. Вот, я принес тебе журналы.
— Спасибо. Этот я уже видела. И этот тоже.
Макс покачал головой:
— Жаль, что я тратил время на их поиск. Разве тебе никто не говорил, что надо быть вежливой, когда кто-то что-то тебе дает? Хотя бы сделала вид, что рада.
Стелла улыбнулась. Ее отбеленные зубы казались неестественно белыми на фоне грязновато-коричневой с желтоватым оттенком кожи.
— Как будто ты так хорошо разбираешься в вежливости. Извини. Остальные я не читала. — Она достала из стопки один журнал и внимательно посмотрела на обложку. — Ты выбрал его намеренно?
— Нет. А в чем дело? — Макс взглянул на Эрин. Он явно думал о том же, о чем и она: «Господи, неужели сюда затесалась статья о том, что нужно делать, когда осталось жить неделю».
Стелла ногтем, на котором еще не высох темно-вишневый лак, указала на заголовок: «Биологические часы тикают? Звоните другу-гею!».
— Я подумала, что, возможно, таким способом ты решил показать мне, что передумал.
— Нет.
— Но ты можешь передумать.
— Нет, черт побери, не передумаю, — сказал Макс.
— Может, не сейчас. А когда мне станет лучше. — Стелла пристально на него посмотрела. — Макс, я хочу ребенка. Пожалуйста.
Эрин изумленно уставилась на него. Макс покачал головой:
— Знаю, что хочешь, но на меня не рассчитывай. Извини, тебе придется найти кого-нибудь другого, кто падок на такие вещи.
— Замечательно. Так и сделаю. — Еще раз слабо улыбнувшись, Стелла добавила: — Мне бы не хотелось, что мой ребенок унаследовал такой нос.
Макс просидел еще сорок минут, колкостями парируя оскорбления Стеллы, потчуя ее местными сплетнями и поедая не только ее фрукты, но и бисквиты, которые принадлежали женщине на соседней койке.
Когда он ушел, Стелла еще несколько мгновений смотрела на закрывшуюся за ним дверь, потом со вздохом откинулась на подушки.
— Он замечательный, правда?
— Гм. — Эрин пожала плечами и одновременно едва заметно кивнула, в глубине души возмущенная поведением Макса. Господи, неужели ему было так трудно сделать вид, что…
— Благодаря ему мне значительно лучше.
Вот молодчина! Макс прилетает на минутку и меняет весь мир, а другие отменяют поездку и практически целыми днями сидят здесь. Фантастика: как один его мимолетный визит смог принести столько пользы!