«Шшш-клик» — электронный насос отправил очередную порцию морфина в тело, которое больше в нем не нуждалось.
Тилли ответила на вызов и жизнерадостно воскликнула:
— Привет, как дела?
Эрин безучастно смотрела на пятна облупившейся зеленой краски на стене больничного коридора.
— Стелла умерла.
— Ох. — Из голоса Тилли исчезла вся жизнерадостность. — Соболезную.
Эрин почувствовала комок в горле, такой большой, что стало больно. Секунду они обе молчали, осмысливая иронию последних двух недель. Эрин знала, что Тилли искренна в своем сочувствии, и была благодарна ей за это. Сглотнув комок, она сказала:
— Конец был очень спокойным. Она не испытывала боли.
— Это хорошо. Фергус с тобой?
— Да. Он тоже очень расстроен.
— Ах, дорогая моя. Ей повезло, что ты была с ней. Я передам Максу, хорошо? И сообщу остальным.
— Спасибо. Это было бы здорово. — Эрин привалилась к стене. Из глаз потекли слезы. — Это странно, что я буду скучать по ней?
— Ш-ш. Конечно, нет. — Тилли утешающе повторила: — Это совсем не странно.
Глава 48
— Помнишь, как на прошлой неделе, перед аукционом, я думала, что мне страшно?
— Ты боялась, что никто не будет за тебя торговаться, — сказала Тилли.
— А теперь, когда торги состоялись, я еще больше боюсь. В тысячу раз сильнее. — Встревоженным взглядом окидывая гостиницу, Кей нервно теребила край шелкового шарфа. — Я чувствую себя так, будто мне предстоит прыгнуть на резинке с самой высокой точки мира.
— Послушай, все будет хорошо. Мы все здесь, так? Ничего не случится.
— Меня тошнит. И мне надо пописать.
— Ты в полной безопасности. — Тилли многозначительно посмотрела на Макса: он очень напоминал Энтони Перкинса в «Психозе», и это только усугубляло состояние Кей.
— Вы в туалет? Только проверьте, не прячется ли он за дверью.
— Пап, заткнись, — заявила Лу. — Ты делаешь еще хуже.
Было без десяти восемь, и они вчетвером собрались в баре «Белого ангела», популярного ресторана в Тетбери, прославившегося своей кухней. Макс заранее все организовал, выбрал место встречи и назначил время. Паркер Прайс должен был появиться в восемь. Пока они с Кей будут ужинать, остальные расположатся за столиком неподалеку, чтобы иметь возможность тайком наблюдать за ними и немедленно вмешаться, если этот почитатель Кей скажет или сделает нечто, что даст повод для беспокойства.
У Макса зазвонил мобильный. Увидев определившийся номер, он объявил:
— Это он.
У Кей расширились глаза. Окружив Макса, все внимательно слушали разговор, который состоял главным образом из «ладно», «договорились», «отлично», «никаких проблем» и «если вы уверены». Наконец он сказал: «Всего хорошего» — и отключился.
— Он опаздывает? — вознегодовала Лу.
— Он не придет.
— Что? — встрепенулась Тилли. — Почему?
— Просто считает, что так будет правильно. — Макс пожал плечами. — Поэтому решил не приходить. Меня это устраивает.
— Ты серьезно? — Голос Кей поднялся почти до крика. — Это никого не устраивает! Меня… о Господи, маньяк продинамил меня со свиданием!
— Я думал, ты обрадуешься, — опешил Макс.
— Ну а я не обрадовалась. Дай мне телефон. — Выхватив у него трубку, Кей принялась поспешно нажимать на кнопки. — Алло? Алло? Это вы? Да, естественно, это я! Верно подмечено, Эйнштейн, я действительно расстроена! Как вы посмели?
Лу гадала, не сошла ли мама с ума. Она наблюдала, как та слушает объяснения Паркера.
— Нет, я это не оценила. Меня в жизни так не оскорбляли! Где вы сейчас? — Пауза. — Немедленно берите себя в охапку и везите сюда. Вы заплатили за этот ужин со мной, и теперь вам, черт побери, придется ужинать.
Они все наверняка подумают, что у нее съехала крыша, но Кей это не волновало. Она уговорила себя встретиться с этим человеком, волновалась до спазмов в желудке, а теперь встреча не состоится?! Нет, так не годится.
Паркер Прайс оказался не фантастическим красавцем. Он оказался совершенно нормальным. Темноволосым с проседью на висках, слегка за сорок, загорелым, сероглазым, с намечающимся вторым подбородком. У него были здоровые зубы, красивые руки, и одет он был в хорошо сшитый костюм цвета маренго.
Едва Кей увидела его, ее нервозность исчезла. Не о чем беспокоиться. Неподалеку Макс, Тилли и Лу как ястребы наблюдали за происходящим.
— Итак, расскажите, почему вы хотели отменить ужин?
Паркер Прайс поморщился:
— Господи, прошу прощения. Мне трудно поверить, что вы так рассердились.
— А мне трудно поверить, что вы приехали из самих Штатов и вдруг решили в последнюю минуту отказаться. Так почему вы так поступили? Это очень странно.
— Ладно, скажу вам правду. Сегодня вечером в гостинице я собирался на нашу встречу и действительно с нетерпением ждал ее. Но вдруг меня стукнуло. — Паркер покачал головой и с иронией проговорил: — Я спросил себя, как вы относитесь к встрече со мной, и понял, что вы, вероятно, напуганы до дрожи в ногах. — Он помолчал. — Я был прав?
— Ну, возможно. Возможно, напугана, но не до дрожи, — ответила Кей. — Скажем… встревожена.
— Вы говорите это из вежливости. Но ведь все на поверхности. Давайте взглянем правде в глаза: я же мог оказаться каким-нибудь психопатом. Такая возможность остается и сейчас, между прочим.
— Вы не психопат. — Уверенность Кей была полной.
— Я знаю, что не психопат. — Он улыбнулся. — Но вы-то не знаете. И тот факт, что я на аукционе сделал ставку в пять тысяч фунтов за ужин с вами, тоже может вызывать беспокойство. Как бы то ни было, именно поэтому я неожиданно решил, что не могу встретиться с вами. Меня мучила бы мысль, что вы сидите напротив и мечтаете оказаться подальше от меня, что вам противна каждая минута нашего общения. Деньги не имеют значения. Я просто хотел все закончить, потому что это лучше, чем знать, что вы меня боитесь.
— Я уже не боюсь, — сказала Кей. — Честное слово.
— Рад это слышать. И спасибо, что помешали мне отменить встречу. — Он явно уже успокоился. — Я искренне рад видеть вас.
— Я тоже. — Кей не могла описать, что испытывает к этому мягкому, чуткому человеку, но знала только одно: ему она доверила бы свою жизнь.
— За нами наблюдают, — сообщил Паркер.
— Знаю. Прошу прощения за это.
— Ваша группа поддержки? Если хотите, можно пригласить их за наш стол.
— Нет, спасибо, им и там хорошо. — Кей не хотела, чтобы Макс и Лу постоянно перебивали, задавали вопросы и портили вечер. — Не могу передать, как мне нравится картина, что вы прислали. Она висит в моей гостиной. Так любезно с вашей стороны, что вы подумали обо мне.
— Я рад этому. У вас были тяжелые времена. Вас донимали таблоиды. Мне просто захотелось вас подбодрить, — сказал Паркер.
— Не надо было тратить такие деньги.
Он пожал плечами:
— Деньги не главное. Как вы, вероятно, сами понимаете. В общем, я рад, что картина вам понравилась.
У него был теплый взгляд, а в уголках глаз собирались морщинки каждый раз, когда он улыбался. Кей, у которой не было обыкновения задавать неуместные вопросы, спросила:
— А как вы разбогатели?
Ей действительно было интересно. Google с именем Паркера не дал ничего существенного. Она очень надеялась, что он сам заработал деньги, а не унаследовал их.
— Я архитектор. Не очень знаменитый, но у нас успешный бизнес. «П.К. Прайс» на Хадсон-стрит. — Вытащив бумажник, он достал визитку. — Жилые здания, бизнес-центры, много- и малоэтажные здания — в общем, все, что угодно. Одно ваше слово — и мы разработаем проект.
— И никто не возражал, что вы бросаете работу и едете сюда?
— Возражал? Да они были счастливы от меня отделаться. Нет, все нормально. Я закончил большой проект, и мне полагается отпуск.
Он казался совершенно нормальным, но то, что он сделал, можно было назвать необычным поступком. Кей выпалила:
— Насколько высоко вы подняли бы ставку на аукционе? — Господи, просто не верится, что она задает такие вопросы.