Увидев выражение страдания на лице Евы, он обругал себя в душе и замолчал. Он не думал, что его откровенные рассуждения о природе мужчин и женщин и об иллюзиях, которые называются любовью, причиняют ей страдания. Тем не менее это было так.
Он снова обидел ее.
- Сладкий мой ребенок, - сказал он, нежно целуя ее в висок. - Тебе будет легче, если я стану рассказывать слащавые сказочки о любви?
- Да.
Затем Ева грустно засмеялась и покачала головой.
- Нет, - поправилась она. - Потому что я хочу до конца верить тебе... Поверю, а потом однажды проснусь и увижу, что ты оседлал коня и готов уехать... И тогда мне придется узнать цену сказочкам.
- Я пока что не седлаю коня.
- Но мы пока еще и прииска не нашли.
Ева мягко оттолкнула Рено, грустно улыбнулась и открыто взглянула ему в глаза. Затем стала на цыпочки и коснулась губами его губ.
- Спасибо за науку, Рено. Сейчас нам, пожалуй, лучше заняться поисками прииска. Я за этот день узнала больше, чем за всю жизнь.
16
На следующий день Рено и Ева, следуя указаниям шамана, двинулись старым, ныне позабытым маршрутом вдоль плато. После полудня Рено повернулся к Еве и нарушил доброжелательное молчание.
- Шаман сказал, что я должен показать тебе очень интересное место.
- Где? - удивленно спросила Ева.
- Примерно в миле отсюда. Ты подожди, пока я проверю. Я не хочу, чтобы мы оказались жертвой мести какого-то старого шамана.
Разведка не заняла много времени. Не более чем через десять минут Рено вернулся. Он подъехал, увидел в ее глазах немой вопрос и потянулся к ней. Он обнял ее, притянул к себе и быстро, яростно поцеловал. Когда он отпустил ее, Ева посмотрела на него взглядом, в котором читалось удивление... и желание. Рено улыбнулся.
- А ты думала, что если один раз испытаешь удовлетворение, то больше не захочешь?
Краска прилила к щекам Евы.
- Ни о чем таком я не думаю, - ответила Ева, вспомнив при этом о мгновениях безудержной страсти, пережитых ею вчера, когда Рено купал ее в бассейне. Рено рассмеялся и дотронулся пальцем до ее рта.
- Тебя очень приятно дразнить, - сказал он. - Просто удивительно, что я не разбудил тебя утром таким образом, каким собирался разбудить.
- Это каким же?
- Изнутри.
Румянец на щеках Евы стал еще более густым, однако она не удержалась от смеха.
Сейчас Рено вел себя с Евой совершенно иначе, он словно ухаживал за ней. Правда, затем Ева вспомнила, что он не собирается жениться и поэтому вряд ли будет ухаживать, и смех ее как-то угас.
"Ухаживают за женщиной, которую хотят видеть своей женой. А это была легкая забава перед завтраком с девушкой из салуна".
- Но потом я решил, что это преждевременно, - продолжал Рено. - Ты ведь такой нежный бутончик. Мне не хочется делать тебе больно.
Хотя тон его был шутливым, глаза оставались серьезными. Ева знала, что он все еще казнит себя за то, что причинил ей боль, когда лишил, ее невинности.
- Я чувствую себя превосходно, - заверила его она.
И это была сущая правда. Сегодня утром она проснулась с намерением насладиться тем, что она имеет, а не рыдать о том, чего у нее нет. Жизнь научила ее, что новый день принесет свои сложности, и поэтому надо выбросить из головы все печали вчерашнего дня, которых у нее было немало за спиной, смерть матери, беспомощный, неприспособленный отец, жестокость сиротства, боль за других сирот, за малышей, которые и того меньше были способны постоять за себя.
"Как бы ни сложились отношения с Рено, я не буду сожалеть ни о чем. Верит он или нет, но любовь существует. Я это знаю. Я чувствую это.
Любовь к нему.
И, может быть, ну ведь может же быть так! - он почувствует любовь ко мне. Он полюбил однажды глупо и неудачно. Он может полюбить снова, на сей раз по-другому. Он может полюбить меня.
Может быть..."
- Ты в этом уверена?
Ева вздрогнула от удивления, но затем поняла, что дело не в чтении мыслей. Просто Рено продолжал разговор о ее самочувствии.
- Да, - сказала она. - Я чувствую себя прекрасно.
- Даже проведя столько часов в седле? - допытывался он.
Ева отвела взгляд от ясных глаз Рено, пытаясь скрыть чувства, которые вызвали в ней его внимание и забота. Он не любил ее, но его огорчало, что он причинил ей боль. Это было уже что-то.
В этом мире еще никто из более сильных не проявлял подобной заботы о ней.
Ева коснулась кончиками пальцев щеки Рено, желая успокоить его. Он лишил ее невинности, но дал взамен опыт наслаждения, который заставил ее кровь бурлить, словно шампанское.
- Вот разве что меня бросает в дрожь и становится трудно дышать, когда я думаю о том, как мы... как ты... как я...
Она досадливо махнула рукой и пожалела, что поля шляпы не скрывают ее пылающее лицо. Она видела, что ее смущение забавляло Рено, который от души смеялся, откинув голову назад и глядя на облака.
- Ты смеешься надо мной, - посетовала Ева.
Тыльной стороной пальцев Рено ласково провел по ее щеке.
- Нет, сладкая девочка. Я смеюсь потому, что ты ударила мне в голову, словно доброе виски, - признался он. - Мне нравится, что ты думаешь обо мне, как и я о тебе. И у меня возникает желание стащить тебя с твоего седла и взять прямо здесь, прямо сейчас, прямо на лошади.
- Прямо на лошади? - скорее поразилась, чем смутилась Ева. - А так можно?
- Да если бы я сам знал! Но у меня есть желание выяснить это. Я снова запылал к тебе страстью через десять минут после того, как взял тебя.
Рено слегка натянул повод. Любимица дала задний ход, уводя хозяина от искушения.
- Вперед, - сказал он Еве. - Шаман и я приготовили тебе сюрприз.
- Какой?
- Если я скажу тебе, это уже не будет сюрпризом. Разве не так?
Улыбнувшись, Ева пристроила свою мышастую за лошадью Рено. Она была счастлива оттого, что Рено вел себя столь непринужденно. Он не улыбался так хорошо и светло с того момента, когда они отъехали от ранчо сестры, где он позволил себе быть раскованным в кругу близких людей.
Рено обращался сейчас с Евой так, словно он полностью доверял ей. Его постоянные поддразнивания и откровенные проявления чувственности заставляли ее трепетать, ее тело оживало в предчувствии очередной ласки, очередного взрыва смеха. Она не могла припомнить, когда еще в жизни так много улыбалась.