Ева продолжала улыбаться, когда ее лошадь пошла рядом с чалой Рено. Он ответил ей широкой улыбкой, поражаясь способности девушки восстанавливать силы, тем, что она снова свежа и готова отправиться в неведомые края. Хотя за короткое время ее жизнь по крайней мере дважды висела на волоске: она могла погибнуть от пули бандитов и свалиться в пропасть, - Ева сохраняла жизнерадостность.
- Закрой глаза, - хрипло произнес Рено.
Ева искоса взглянула на него.
- Ага, снова бархатные нотки в голосе, - поддразнила она его. - Сейчас ты выхватишь меня из седла и на полном скаку попробуешь совершить то, о чем говорил? А как на это посмотрит Любимица?
Рено откинул голову и от души расхохотался.
- Сладкая девочка, ты умеешь соблазнять мужчину! Но ты права: Любимица сбросит нас обоих под ближайшую скалу... Так что закрой глаза и не открывай их, пока я не скажу. Ты в безопасности... пока что.
Тихонько засмеявшись, Ева закрыла глаза, уверенная в том, что ее лошадь и без вмешательства седока последует за Любимицей.
Некоторое время Ева слышала лишь поскрипывание кожи, ленивый стук копыт мышастой. Воздух был напоен запахом полыни и хвои.
- Я уже могу взглянуть?
- Не-а.
- Точно? - игриво спросила она.
- Точней быть не может.
Она по голосу Рено поняла, что он улыбается, и ей захотелось громко-громко засмеяться от избытка переполняющей ее радости. Ей так по душе было ленивое подтрунивание, которое стало их языком со вчерашнего дня. Ей было отрадно повернуться к Рено и поймать его взгляд, в котором читались теплота и нежность, а не гнев и неотступное желание. Ее радовали умиротворенность в его голосе и сознание того, что ему приятно быть с ней. Ей был по душе...
- Рено!
- Не подглядывай, - предупредил он.
Рено надвинул ее шляпу так, чтобы закрыть полями глаза Евы, и провел ладонью по ее подбородку.
- Я не собираюсь жульничать, - сказала она спокойно. - Что бы ты ни думал, я по натуре не обманщица.
Рено воспринял ее обиду как свою собственную. Перегнувшись, он приподнял Еву и посадил ее боком к себе на колени, держа как ребенка.
- Цыц! Когда я надевал поглубже шляпу, я искал лишь предлога прикоснуться к тебе.
Ева повернула лицо к груди Рено, сдвинув шляпу на бок. Шляпа болталась на шнурке у нее под подбородком, пока Рено не закинул ее за плечо, после чего погладил волосы Евы.
- Я не хотел тебя обидеть.
Ева, не открывая глаз, кивнула.
- Ева!..
- Прости, - прошептала она. - Я знаю, что нельзя быть такой обидчивой. Но... я вот такая.
Он приподнял ее лицо и нежно, легко поцеловал в губы. Его руки крепко обняли Еву, когда Любимица шарахнулась от тени парящего ястреба.
- Успокойся, глупышка, - произнес Рено.
- Обрати внимание, кто обзывается, - пробормотала она.
На мгновение повисла тишина, затем Рено засмеялся и, прежде чем пришпорить свою лошадь, крепко поцеловал Еву.
А спустя несколько минут Рено остановился, поцеловал девушку в веки и сказал:
- Можно открыть глаза.
Когда тепло его губ ушло, Ева открыла глаза и взглянула на Рено. Широко улыбаясь, он жестом показал на открывшийся вид. Ева повернула голову.
И тут она ахнула от удивления и восторга. Долина перед ними круто понижалась. Каскад небольших плато образовывал своего рода лестницу, ступеньки которой представляли собой пестрый каменный ковер красного, розоватого и лилового оттенков.
Не было видно рек и ручьев, зато поражали великолепием каменные колонны и скалы, площадки и замки, соборы и арки, каменные гребни, долины и холмы, упирающиеся в горизонт.
Над этим величественным пейзажем плыли облака: ослепительно белые мешались с темно-синими и свинцовыми. Где-то в недосягаемой дали угадывались молнии и грозы, однако порывы ветра не доносили в эти края даже дождинки.
- Мы сюда направляемся? - шепотом спросила Ева.
Рено смотрел на открывшийся пейзаж и думал, что видит кости земли, прорывавшие тонкую оболочку жизни. Здесь не было широких зеленеющих долин, манящих к себе уставшего путника, не было следов повозок или огней, которые указывали бы на человеческое жилье.
Это было странное место. Казалось, камнем застыло бушующее, устремленное к небу пламя. И над всей этой первозданностью сухой ветер гонял облака, которые никогда не проливались дождем, и пламя становилось негасимым, неподвижным, вечным.
- Я не пошел бы туда без нужды, - признался Рено. - Я оставил бы эти глупости для своего брата Рейфа.
Ева кивнула и высказала свое мнение:
- Это по-своему красиво, но какой-то дикой красотой.
- Солнце тоже красиво, но можно ослепнуть, если смотреть на него.
Рено поцеловал Еву в затылок. Его сердце забилось чаще и сильнее, когда он уловил ответную реакцию девушки на эту легкую ласку.
- Мне удивительно, что ты находишь это красивым, - сказал Рено. - Ведь тебе не нравился вид голых скал.
- Вначале. Но затем это перестало наводить на меня жуть... Особенно после того, как люди Слейтера открыли огонь, - добавила она. - Видно, эти пули произвели сдвиг в моем мозгу.
Рено весело рассмеялся и на мгновение обнял Еву. Ему пришлось напомнить себе обо всех причинах, по которым он не должен сейчас позволить своей руке задержаться на ее груди, чтобы все-таки убрать руку.
- Мы сэкономили миль пятьдесят, а то и больше, пройдя этим маршрутом, проговорил Рено. - Но все равно нас ожидает чертовски трудный и долгий путь.
- Вода нам встретится?
- Роднички, лужи в выбоинах, сезонные ручьи. - Рено пожал плечами. Этого должно хватить, если будем действовать разумно.
- И если ты согласишься поить лошадей из шляпы? - предположила Ева.
При этом Ева улыбнулась, вспомнив, как она выливала воду из канистр в шляпу, потому что лошади не могли пробраться в узкую щель и подойти к источнику.
Рено поцеловал Еву в уголок рта и произнес.
- Радуйся, что мы едем на мустангах. Меньше них пьют разве что койоты.
Ева откровенно сочувственным взглядом смотрела на рот Рено. Увидев полуоткрытые девичьи губы, которые, пусть неосознанно, приглашали к поцелую, Рено отвернулся, не доверяя себе.