Рено продвигался сравнительно быстро, но в то же время осмотрительно, освещая себе путь фонарем. В целом шахта казалась прочной, если, конечно, исключить те места, где она проходила через рыхлые породы, которые не спеклись в горниле земной печи. В этих местах, а также там, где порода сильно растрескалась, испанцы поставили крепежные балки.
Было много боковых ответвлений, таких узких, что в них могли проникнуть только дети. Рено заглядывал в каждое, но там не было ничего, что могло представить интерес.
- Рено! Где ты?
Эхо несколько раз повторило звук голоса Евы.
- Я иду, - отозвался он.
Повернувшись, Рено направился к устью шахты и столкнулся с Евой. Она держала в руке фонарь.
- Я сказал, чтобы ты ждала снаружи, - строго произнес Рено.
- Я ждала. Потом свет твоего фонаря исчез... Когда я позвала, никто не ответил... Я не знала, все ли у тебя в порядке.
Рено посмотрел в золотые глаза Евы и понял, что ему не удастся удержать ее снаружи, если, конечно, он не свяжет ее, словно теленка, которого собираются клеймить.
- Иди позади меня. Не жги зря свой фонарь. Держи под рукой спички на тот случай, если что-то случится с моим. У меня есть свечи, но это на крайний случай.
Ева кивнула и облегченно вздохнула, довольная тем, что ей не придется воевать с Рено из-за того, чтобы войти в шахту. А воевала бы она непременно: ей было просто невыносимо ждать снаружи.
- Эта часть шахты достаточно надежна, - сообщил Рено.
Свет от фонаря дрожал и плясал, как живой, когда Рено показывал на стены, потолок и пол из скальных пород.
- Я думала, что в шахтах обязательно ставят деревянную крепь, - сказала Ева, с недоверием глядя на голые стены.
- Только не в твердых породах. Здесь крепь не нужна, если рудное тело не слишком велико. А в противном случае его частично оставляют в виде опор.
В глаза Еве бросилась белая порода.
- Что там справа? - поинтересовалась она.
- Небольшая жила.
- Золото?
Рокочущим грудным звуком Рено подтвердил это.
- Точно такая, как тот кусок в мешке.
- Откуда испанцы узнали, что здесь есть золото, если его не видно снаружи? Или они тоже стержни использовали?
- Возможно. А могло быть и так, что жила где-нибудь в другом месте выходила на поверхность. Рено показал на стену.
- Похоже, это конец ствола, а не начало. Характер пород меняется примерно в десяти фунтах от входа. Судя по наклону жилы, она может выходить где-нибудь возле ниши, которую ты нашла.
Некоторое время было слышно только, как цепляются ботинки Рено за неровный пол штольни.
- Осторожно, - предупредил Рено. - Впереди крутой спуск.
Ева огляделась. Характер породы, из которой были сложены стены, не изменился.
- С какой стати они вдруг решили копать вглубь? - произнесла она.
- Это старая, как мир, техника, - ответил Рено. - Находят жилу, следуют за ней и оставляют штольню, когда выберут всю руду, или же ищут новую жилу.
В местах ответвлений от штольни на стене была нарисована стрелка, указывающая на выход. Если Рено заходил в боковую штольню, он отмечал ее своей стрелкой, чтобы не заходить сюда повторно.
Некоторые штольни были пронумерованы. Большинство же из них нумерации не имели. Кое-где штольни образовывали настоящий лабиринт. Иногда они были прорыты в твердых, как сталь, породах, в других случаях породы были мягкими, как пирог.
- Почему стрелки показывают в сторону устья скважины? - спросила Ева.
- В шахтах все стрелки показывают на выход. Чтобы ты не лез все глубже и глубже, если заблудился.
Перед началом крутого спуска Рено и Ева увидели крепежные балки. Дерево было грубо отесано. В некоторых местах виднелись остатки коры.
От основной штольни в разных направлениях и на разных уровнях шли ответвления. Некоторые из них были завалены. Камни на полу других служили предостережением о ненадежности потолков или стен.
- А для чего эти норы? - спросила Ева. - Большинство из них никуда не ведут, это тупики.
- Их называют норами койота. А роют их для того, чтобы определить направление жилы. Когда снова выходят на жилу или находят новую, побогаче, боковой туннель оставляют и концентрируют внимание на основном.
- Какие узкие штольни! Я с трудом в них пролезу. Индейцы, должно быть, были меньше, чем дон Лайэн.
- Это были дети. Это они рыли норы койота.
- Боже мой! - воскликнула Ева.
- Это была дьявольская работа, хотя и под руководством иезуитских священников... Побереги голову.
Ева пригнулась и продолжила путь в полусогнутом положении. Рядом в три погибели согнулся Рено.
- Мальчики рыли норы, нагружали мешки и вытаскивали руду на поверхность, - пояснил он. - Здесь, видно, была мощная жила. Они ведь не роют даже на дюйм шире, чем требуется.
Рено помолчал, внимательно изучая забой, затем, согнувшись, продолжил путь.
- Когда руда доставлена на поверхность, девочки и маленькие мальчики молотком разбивают ее на мелкие куски. Затем ее засыпают в дробилку, где взрослые рабы измельчают руду в пыль.
В полу, на стенах и в потолке зияли черные дыры.
- Здесь опять потеряли направление жилы, - пробормотал Рено.
- А что случилось?
- Жила сделала поворот или выклинилась, или здесь был сброс пород.
- Я всегда думала, что жилы идут прямо.
- Это заветная мечта каждого золотоискателя, - сказал Рено. - К сожалению, прямые жилы встречаются чертовски редко. Большинство золотых месторождений напоминают по форме ствол клена или молнию. Ответвления могут быть без всякой видимой для человека причины в самом неожиданном направлении.
Фонарь покачнулся, когда Рено нагнулся возле устья одного из ответвлений. Свет упал на нору, которая была на уровне талии. Она была завалена обломками, которые высыпались и в главную штольню.
- Что это? - спросила Ева.
- Где?
- Приподними фонарь повыше, посвети туда, где обвалилась нора. Да, вот так.
Ева вгляделась в боковую штольню. Когда она поняла, что ей довелось увидеть, она резко отпрянула назад, натолкнувшись на Рено.
- Что такое, Ева?