Раньше чем Ева отдала себе отчет в случившемся, она лежала на спине, не в состоянии сопротивляться, защитить себя, шелохнуться или даже сделать глубокий вдох. Огромное тело Рено накрыло ее, выдавив воздух из легких и боевой пыл из тела.
- Отпусти меня, - выдохнула она.
- Ты считаешь меня дураком? - спросил он сухо. - Одному богу известно, каким еще трюкам научила тебя твоя мама.
- Мать умерла еще до того, как я запомнила ее лицо.
- Угу, - согласился Рено, которого, видимо, не тронули ее слова. - Ты, конечно, бедная сиротка, за которой некому было присмотреть.
Ева стиснула зубы, пытаясь сдержать гнев.
- Между прочим, так оно и есть.
- Бедненькая gata, - произнес Рено холодно. - Перестань рассказывать мне душещипательные истории, а то я разрыдаюсь от жалости.
- Я бы хотела, чтобы ты слез с меня.
- Зачем?
- Ты меня раздавишь. Я даже дышать не могу.
- В самом деле?
Рено посмотрел на порозовевшее, красивое, разъяренное лицо, которое было так близко от его губ.
- Ну да, - сказал он низким голосом. - Тебе ведь не составит труда наболтать с три короба.
- Слушай, ты, переросток и громила с ружьем, - заявила ледяным тоном Ева. Затем поправилась: - Нет, ты просто вор, который грабит тех, кто гораздо слабее... м-м-м...
Поток слов Евы Рено быстро пресек очень неожиданным способом. Он припечатал свой рот к ее рту.
Какое-то время она была настолько потрясена, что продолжала неподвижно лежать под тяжестью его теплого огромного тела. Затем она почувствовала, как его язык толкается между ее зубами, и девушку охватила паника. Отчаянно брыкаясь, она попыталась сбросить Рено.
Рено засмеялся, не выпуская ее рта, и постепенно перенес всю тяжесть тела на нее, пришпилив ее к земле огромным весом, пресекая все попытки сопротивления и не останавливая своих исследований с помощью языка.
Бешеная бесплодная борьба лишь измотала Еву, ей не хватало воздуха. Она попыталась сделать вдох, но не могла.
Мир вокруг стал вначале серым, затем черным, стремительно закрутился и куда-то поплыл.
Слабый, еле слышный вскрик, который она успела издать, теряя сознание, оказался более эффективным, чем все ее отчаянные попытки сопротивления. Рено приподнял голову, ослабил давление на ее тело, и Ева наконец смогла вздохнуть.
- Это тебе второй урок, - заявил Рено спокойно, когда в ее золотых глазах появилось разумное выражение.
- Что ты... имеешь... в виду? - с трудом произнесла она.
- Я быстрее тебя. Это первый урок. Я сильнее тебя. Это второй урок. А третий урок...
- М-м-м... какой?
Рено загадочно улыбнулся, посмотрел на дрожащие губы Евы и проговорил хрипло:
- Третий урок нужно извлечь мне.
Он увидел ее широко открытые, недоумевающие глаза и снова улыбнулся.
На сей раз Ева поняла, почему улыбка показалась ей загадочной. Она была слишком неуловимой, тонкой для такого огромного человека, как Рено Моран.
- Я узнал, что от твоих губ легко потерять голову, - сказал он просто.
Прежде чем Ева успела что-то ответить, Рено снова опустил голову.
- А теперь отдай мне обратно, gata. Мне это очень даже понравилось.
- Что? - недоумевающе спросила Ева, одновременно размышляя, не сошла ли она с ума.
- Твой язычок, - ответил он прямо у ее рта. - Высунь свой блестящий язычок и потри его о мой.
В первое мгновение Ева подумала, что ослышалась.
Рено принял молчание Евы за согласие. Он опустил голову еще ниже и хрипло застонал от удовольствия, снова коснувшись ее языка.
На миг Ева почувствовала себя той жемчужиной из ожерелья, которую деликатно держали могучие руки. Затем она вспомнила, где она, кто такой Рено и все предостережения донны относительно природы мужчин.
Ева отдернула голову, но уже после того как ощутила прикосновение его горячего языка к своему.
- Нет! - решительно сказала Ева, вновь испытывая страх.
Но на этот раз она испугалась себя, потому что испытала непонятную слабость.
Донна Лайэн предупреждала о том, чего хотят мужчины от женщин, но она никогда не говорила Еве, что желание может быть взаимным.
- Почему нет? - спросил Рено спокойно. - Тебе понравилось целовать меня.
- Нет.
- Не лги, gata. Я чувствую это.
- Ты... ты громила и вор.
- Ты наполовину права. Я воюю, я с ружьем. Но что касается воровства... Я беру только то, что является моим по праву, - жемчуг, кольцо, журнал - и девушку с золотыми глазами.
- Игра была нечестной, - проговорила Ева в отчаянии, когда Рено снова наклонился к ней.
- Это не моя вина. Не я сдавал карты.
Рено лениво прикоснулся ртом ко рту Евы, слушая, как ее напряженные губы пытаются что-то возразить.
- Но... - начала она.
- Тихо! - Рено пресек протест девушки тем, что куснул ее нижнюю губу. Я выиграл тебя - и я намерен этим воспользоваться.
- Нет!.. Прошу, не надо!.
- Не беспокойся, - Рено медленно оторвался от губ Евы. - Тебе понравится. Я позабочусь об этом.
- Отпусти меня! - взволнованно воскликнула Ева.
- Ни в коем случае. Ты моя, пока я не решу по-другому.
Он улыбнулся и поцеловал бешено пульсирующую жилку у нее на горле.
- Если ты будешь по-настоящему хорошей, - сказал он негромко, - я отпущу тебя через несколько ночей.
- Мистер Моран, пожалуйста, поймите, я не собиралась проигрывать. Просто мистер Слейтер слишком пристально наблюдал за мной.
- И я тоже.
Рено поднял голову и с любопытством посмотрел на Еву.
- Ты все карты мне сдавала с низа колоды. Почему?
Ева заговорила быстро, стараясь убедить его и в то же время не глядя в знойную, чувственную глубину его глаз, которые жгли и сверкали, словно самоцветы.
- Я слишком хорошо знала Рейли Кинга и Слейтера. Тебя же я не знала.
- Значит, ты приготовила мне удел быть пристреленным, когда убегала с банком!
Появившийся на ее щеках румянец можно было рассматривать как признание своей вины.