- Лучше, - произнес Рено низким голосом.
Его губы были рядом с губами Евы. Тепло его дыхания рождало в ней непонятные ощущения. На какое-то мгновение дыхание у нее прервалось, затем сделалось частым. Она выгнулась, чтобы преодолеть расстояние, оставшееся между ее губами и ртом Рено.
Первое прикосновение его губ было уже знакомым, как и дрожь удовольствия, пронзившая Еву, когда их рты встретились. Однако интенсивность ощущения все время усиливалась, и дыхание у нее постоянно сбивалось.
- Я и не подозревала, - прошептала Ева.
Ее лицо было так близко к его лицу, что при каждом слове она касалась рта Рено. Когда говорил он, каждое его слово становилось лаской.
- Чего ты не подозревала?
- Что твои усы такие шелковистые.
Ева заметила, как по телу Рено пробежала волна, но ей некогда было раздумывать об этом, потому что его руки заскользили по ее телу. Она напряглась, ожидая, что сейчас ее вновь прижмут к земле.
Но Рено не предпринимал более никаких насильственных действий. Он просто поддерживал ее, чтобы она могла находиться близко к нему, не прилагая при этом никаких усилий. Постепенно она расслабилась.
- Я все ожидаю поцелуя, - сказал Рено.
- Я думала, что я уже поцеловала тебя не один раз.
- А я думаю, что ты не поцеловала меня ни разу.
- А что же я только что делала?
- Дразнила, - заявил он прямо. - Довольно мило, но я не об этом просил, и ты это прекрасно знаешь.
- Откуда я знаю? Я не умею читать чужие мысли, - возразила она, раздосадованная тем, что на него далеко не так сильно, как на нее, подействовал медленный, скользящий поцелуй.
- Я знаю, кто ты. Ты девочка из салуна, которая пообещала мне одну вещь - честный поцелуи, но не отдает его.
Ева открыла было рот, чтобы спросить, что он подразумевает под честным поцелуем. Но затем она вспомнила его слова:
"Я люблю, чтобы поцелуй был горячим и глубоким. Всунь свой быстрый язычок и потри его о мой".
Пока Ева не потеряла присутствия духа, она поспешила приблизить губы к открытому рту Рено и коснуться его языка своим. Его узловатая, бархатистая поверхность заинтересовала Еву. Она с любопытством пробежала по нему кончиком языка еще раз. В результате своих исследований она обнаружила, что нижняя часть языка Рено была гладкой и шелковистой.
Ева не заметила, как постепенно напряглись руки Рено и участилось его дыхание. Она не заметила и того, что ей самой все больше нравилось то, что началось как сделка. Она знала только, что вкус языка и тепло Рено опьяняли больше, чем французское бренди, которое так любили старики Лайэны.
Ева не спрашивала себя, откуда у нее появилась решительность. Она просто обняла покрепче Рено за шею, стремясь еще теснее прильнуть к нему, чтобы их рты слились в одно целое.
Внезапно она почувствовала, что снова лежит на земле, а Рено накрывает ее собой, словно теплое, тяжелое одеяло.
На этот раз Ева не протестовала, потому что такая позиция позволяла ей еще больше приблизиться к Рено. Пальцы девушки погрузились в его волосы, сдвинув набок черную шляпу. Она наслаждалась их мягкостью и густотой.
Рено пошевелился и выгнулся навстречу ее руке, словно большой кот, без слов показывая, насколько ему приятны ее прикосновения к голове, шее, плечам.
Язык Рено погрузился глубоко в рот Евы, в то время как он угнездился между девичьих бедер, разделив их своей возбужденной плотью. Он ощутил, как чувственная дрожь пробежала по ее телу, и ему захотелось застонать и энергично ответить на ее реакцию.
Он не ожидал, что его возбуждение будет так велико. Он не собирался показывать, как сильно желал ее.
Но теперь было уже поздно. Теперь она знает о его желании и воспользуется этим для достижения своих корыстных целей. Ему оставалось только посмотреть, насколько далеко позволит она ему зайти, прежде чем прекратит игру.
И что она предложит, чтобы остановить его.
Бедра Рено задвигались снова, прижимаясь к податливому телу Евы. Сладостный огонь зародился у нее под ложечкой, и она тихонько застонала. Инстинктивно руки девушки крепко обхватили Рено. Она была вознаграждена ритмичным покачиванием его бедер, частота которого совпадала с частотой движения его языка у нее во рту.
Длинные пальцы соскользнули с плеч Евы к кружевному лифчику и панталонам, в которых она спала. Рено провел ладонью по ребрам до бедра, затем снизу вверх и почувствовал, что одна из грудей оказалась в его руке. Он скользнул большим пальцем, отыскал бархатный сосок и тихонько сжал его.
Сладостное ощущение пронизало Еву, захватив ее врасплох. Она инстинктивно выгнулась, отдаваясь ласке.
Рено хрипло, торжествующе засмеялся и, захватив упругий сосок и перекатывая его между пальцами, упивался прерывистыми всхлипами лежащей под ним девушки. Поддаваясь искушению, он оторвал губы от ее губ и провел горячую дорожку от шеи к девичьей груди в поисках ягоды, которая полностью созрела под его ласками.
Влажное тепло рта дошло через тонкую ткань лифчика и вернуло Еву к действительности.
Под рукой Рено лифчик оказался расстегнутым, и она рисковала остаться в таком виде, в каком еще никогда не оказывалась перед мужчиной.
- Нет! - задыхаясь, воскликнула Ева.
Но большего она сказать не могла, ибо Рено поцелуем запечатал ей рот. Мир снова стал удаляться от Евы, с ней оставалось только тепло Рено и его сила.
Она прильнула к нему, ее протест растворился в головокружительном удовольствии, которое он дарил ей.
Плавным движением руки Рено отбросил лифчик, и белоснежные полушария с тугими коралловыми сосками выкатились на свободу. Он застонал от острого желания. До этого. Ева казалась ему такой стройной, такой тонкой, такой юной, что он не предполагал найти в ней столько зрелой женственности.
Рено снова нагнулся к Еве.
- Рено, не надо, я...
Ева прерывисто вздохнула, и в этом вздохе соединились и страсть, и страх. Рено не обратил внимания на ее прерывистый шепот. Его руки медленно скользнули ей под спину, напряглись, и она выгнулась тетивой, а он губами стал ласкать и дразнить соски, которые возбудил.
- Что ты... делаешь... со мной?