— Это просто... ужасно.
— Так и есть, — согласилась я. Интересно, что предпримет отец, узнав об этом? Скорее всего привезет специалистов для своей Ханны. Боже, бедная Ханна. Должно быть, она очень напугана. — Если я могу чем-нибудь помочь...
— Например? — спросил Дилан таким простодушно-удивленным тоном. — Воспользуешься морскими водорослями для решения проблемы? У тебя степень биоинженера, а не медика.
— Я не знаю. Костный мозг?
Он усмехнулся.
— В первую очередь они обратятся к членам семьи.
— Точно, — произнесла я. Сперва семья.
— Давай рассчитывать, что до этого не дойдет. Будем надеяться, всё обойдется.
— Надеюсь, — повторила за ним я. Мне следовало попросить Дилана сообщить, если дело примет плохой оборот. Интересно, что они предпримут, если вдруг понадобиться пересадка костного мозга? Попросит ли меня об этом отец?
— Боже, Тесс, ты потрясающая. — Дилан покачал головой, удивляясь моему пониманию. — Я всю ночь пытался понять, как всё уладить, что и как рассказать и какой будет твоя реакция. Пытался понять, как мне пережить следующие несколько недель – беспокойство о Ханне, желание быть рядом с ней в попытках помочь, но при этом быть целиком и полностью влюбленным в тебя…
— Пожалуйста, — попросила я, — не говори мне, какой я замечательный человек по отношению к девушке, у которой я почти отбила парня, пока она пыталась выяснить, больна ли раком. Я не потрясающая. И даже не хорошая. Уверена, что это самое худшее решение, которое я принимала в своей жизни. И я не собираюсь скрывать этого.
Дилан посмотрел на меня, схватил за руку и не отпускал ее, даже когда я попыталась вырваться.
— Ты же на самом деле так не считаешь?
— Конечно, считаю!
Его голубые глаза впились в мои.
— Ты не хотела неприятностей, Тесс. Это моя вина. Это я не оставлял тебя в покое, продолжал преследовать как в университете, так и за его пределами. И знаешь что? Даже если бы я тебя не интересовал, мои отношения с Ханной всё равно бы закончились. Ведь только рядом с тобой я испытываю сильные чувства. Не с ней. И это не изменится. Я всё равно оставил бы ее, чтобы найти свою половинку. И желал бы Ханне того же.
Я прикусила губу. Он не слишком сильно увлечен мной. Не в этом ли смысл его слов? И ничьей вины в этом нет.
— Нам только двадцать. Предполагается, что в этом возрасте мы должны веселиться. И я не заинтересован тратить время на кого-то, с кем у меня не складываются отношения, — вздохнув, проговорил Дилан. — Но я и не собираюсь вышвыривать Ханну из своей жизнь, когда ей плохо.
Я поняла, о ком говорил Дилан. Он говорил не обо мне. Он говорил о себе и о Ханне. Возможно, я и послужила катализатором разрыва их отношений, но не была тому причиной.
Но разве от этого легче? Впрочем, время покажет. Дилан не прав лишь в одном. Вопреки его словам я была далека от идеала. Всеми фибрами души я надеялась, что Ханна здорова, и обследования покажут, что это была ложная тревога, и моя сестра будет жить долгой и полной жизнью. Как же я желала этого! Но волнение одолевало меня. Что делать, если все-таки с Ханной окажется не всё в порядке? Если Дилан не смог порвать с ней в тот момент, когда ситуация с ее здоровьем не совсем понятна, то что произойдет, если обстоятельства усугубятся?
Имеет ли смысл возлагать надежды на парня, который, возможно, никогда не будет свободен?
Глава 13
Вскоре наш разговор плавно перетек в сторону проекта, ведь мы с Диланом были теми еще занудами, когда речь заходила о науке. По правде говоря, я чувствовала себя комфортней, когда мы обсуждали посторонние темы. Что бы ни происходило в ближайшие несколько недель, наше общение было бы затруднено, не найди мы темы для разговора, исключающие Ханну и наше нереализованное влечение.
Дилан посмотрел на часы.
— Э-э, пожалуй, мне следует подготовится к занятиям, — произнес он, указывая на свою пижаму. — Если хочешь, подожди меня пару минут, и мы вместе пойдем на биоинженерию.
— Конечно, — кивнула я, и Дилан схватил кое-что из одежды и направился в ванную. Как только он ушел, у меня появилась возможность перевести дыхание. Я смогу это сделать. Когда его не было рядом, я чувствовала, что снова могу дышать. Гул в голове, усиливающийся при каждом нашем взаимодействие, утихал. Даже сейчас во время нашего разговора крохотная часть меня задавалась вопросом, удастся ли мне работать рядом с ним после того вечера два дня назад? В конце концов, у меня было достаточно причин, чтобы не целоваться с бойфрендом своей сестры, и я уж точно наплевала на все установленные для меня правила.
Тем не менее, слова Дилана успокоили меня. Конечно, я не ангел, но и не сука, которая уводит чужих парней.
Боже, надеюсь, что с Ханной всё будет в порядке. И с отцом. Может, мне следовало позвонить маме и рассказать о нерадостных вестях, которые ему предстоит узнать? Вот что забавно, я никогда не задумывалась, заставят ли отца проблемы в настоящей семье проводить с нами больше времени или нет? За все эти годы он всего лишь пару раз переезжал к нам на несколько дней или недель. Иногда брал маму в длительные роскошные отпуска, а меня оставлял с няней. Интересно, что в те моменты думали Ханна и ее мать?
Но ведь он же не сбежит, узнав, что его дочь больна? Ей будет нужен отец. И Дилан.
Господи, мне не хватало только папочкиных проблем.
Дилан вышел из ванной, и против воли мое сердце пропустило удар, несмотря на отнюдь не возбуждающий наряд парня — обычные джинсы и футболка. Его волосы были влажными и взъерошенными после душа, и на нем снова красовались очки. Почему-то эти очки заставляли меня чувствовать, что Дилан принадлежит мне, а не Ханне. Этот вид делал его противоположностью Супермена.
— Я готов. Давай возьму твои книги. — Он наклонился над матрасом, и я заметила, как капельки, падающие с его мокрых волос, оставляют мокрый след на воротнике рубашки. Не понимая, что делаю, я протянула руку и смахнула капли с его шеи.
Дилан замер.
— Тесс…
Я отпрянула, словно ужаленная.
— Прости. Не знаю, о чем я думала. — Да я вообще ни о чем не думала. Моя рука жаждала прикоснуться к нему. Моя кожа нуждалась в прикосновении к его коже. В этом всё дело.
Парень опустился рядом со мной на всё еще разобранный диван. Простыни, такие зовущие и пахнущие Диланом, были скомканы. Прикоснись я к нему, и мы бы не покинули его квартиру. Пропустили бы занятия. Упали бы прямо на эти простыни, и все те обещания, и правила, которые мы только что друг другу дали, отошли бы на второй план.
— Я не могу тебя потерять, — прошептал он. — Все эти годы... Я думал, ты потеряна безвозвратно. Но теперь у меня появился еще один шанс... Я не могу снова дать этому произойти.
Взгляд его голубых наполненных страстью и притягательностью глаз обжигал меня. Вот тогда я и поняла, что этому суждено случиться. Всему этому. Произошедшее было неизбежно. Взгляд Дилана был неумолим, ему невозможно было противиться.
Внезапно телефон парня, лежавший на диване, ожил. На экране высветилось лицо Ханны. Дилан оторвал от меня глаза и с силой нажал на кнопку вызова.
— Привет... Как ты? Нет, я как раз собирался на лекцию, так что... Подожди, ты уже поднимаешься?
Я вскочила с дивана, будто бы по нему ползали змеи. Дилан нажал кнопку отключения звука.
— Ты мой партнер по лабораторной. В твоем здесь присутствии нет ничего страшного.
— Я сказала ей, что у меня урок менее чем через час.
— О. — Он снова вернулся к разговору. — Ладно, Ханна, встретимся через минуту. — Он прервал разговор и посмотрел на меня. — Ванная комната.
Я закатила глаза, но подчинилась. Ведь это был единственный вариант? Спрятаться в ванной комнате. Вот так это и начинается. Мне интересно, в скольких ванных комнатах пряталась моя мама на протяжении долгих лет?
Спустя секунду после того, как Дилан закрыл за мной дверь, я услышала стук. И хотя умом я понимала, что Ханна меня не сможет заметить, я всё же попятилась назад, пока не врезалась в умывальник. В ванной еще не рассеялись клубы пара, и туманный воздух был наполнен ароматом мыла и шампуня Дилана.