Мам, я подумываю поддержать семейную традицию и закрутить роман с парнем, который встречается с одной из Свифт. Что скажешь?
Эй, мам, мне вот интересно, чтобы ты подумала обо мне, переспи я с бойфрендом своей сестры? Как думаешь, тем самым я нарушу папины правила? Может, ей об этом не надо знать? В конце концов, с вами такое прокатило.
Я положила руку на лицо, стараясь заглушить крик разочарования.
Мама, я в полном дерьме. Не знаю, что делать. Не хочу быть такой. Но я люблю его. Как мне поступить, ведь я так влюблена в него?
Я знала, что сделала бы мама. Она бы послала к черту осторожность и взяла то, что хотела, наплевав на то, что это принадлежало кому-то другому.
Но он же сначала был моим.
Вот в этом вся разница. У нас с Диланом было прошлое задолго до появления в его жизни Ханны. В нашей ситуации никто не был обременен брачными узами. И главное, я не переспала с ним, когда у меня была возможность. И не стала бы, в любом случае. Только когда всё прояснится. Своей тайной сестре я могла предложить только такой вариант. Может быть, я и отбила у нее парня, но я не предавала ее.
На ночном столике зазвонил мой телефон. Мне даже не стоило смотреть на экран, чтобы узнать имя звонившего. Я пропустила этот звонок, потом второй и третий, а после не выдержала и ответила.
— Не бросай трубку, — сразу перешел к делу Дилан.
— И не собиралась. Я не ответила, если бы не захотела с тобой поговорить.
Он вздохнул с облегчением.
— Слава Богу. Единственной причиной, по которой я еще не обиваю порог твоей квартиры, стал тот факт, что я не знаю твоего адреса. — На секунду Дилан замолчал. — Я даже не знаю, где ты живешь, Тесс.
Я представила себе, как он взбегает вверх по лестнице к моей квартире, стучится в дверь, разбудив при этом всех соседей и мою маму, словно какой-то герой из романтического фильма. Господи, Тесс, а что дальше? Представишь, как он стоит на парковке с поднятым вверх бумбоксом на восходе солнца?
Конечно же, Дилан не знал, где я живу. Как я могла пригласить его, когда существовала вероятность появления здесь отца? Сказать по правде, я не привыкла видеть гостей у себя дома. Когда я была маленькой, друзья не приходили ко мне в гости поиграть или остаться на ночевку, время от времени заходила лишь Сильвия, но ничего более. Я даже не в курсе политики мамы насчет приглашения парней в гости. В средней школе такой проблемы не возникало, а во время учебы в государственном университете у меня была собственная квартира.
— То, что произошло на вечеринке, — начал он. — Я думаю… не знаю. Я не думал.
Как и я. В этом и проблема. Мы наедине в темном пустом шкафу… Я собиралась нарушить данные два дня назад обещания.
— Где ты сейчас? — спросил он. — Дома? Давай я приеду.
Ни за что на свет.
— Нет. Я уже в кровати.
Наступило молчание.
— О, тогда, несомненно, ты должна позволить мне приехать.
И хотя это прозвучала как шутка, я знала, что за ней крылось. Если Дилан зайдет ко мне, то прощай мои добрые намерения.
— Нет.
— Тесс.
— Я не могу находиться рядом с тобой, — прошептала я. — Я не могу себя контролировать. — Должно быть, это наследственное. Мои родители тоже не могли держаться подальше друг от друга.
— Я не могу быть вдали от тебя, — ответил он. — И как нам разрешить эту дилемму?
Его слова привели меня в трепет, но и совесть не дремала.
— Дилан, пожалуйста ...
— Знаешь, пусть я и не могу сейчас видеть тебя, — начал он. — В буквальном смысле. — Я не понимала, к чему он клонит. — Но я точно знаю, как ты выглядишь. — Еще одна пауза, и послышался шорох. Где он? Вернулся в свою квартиру? Сидел на своем раскладном диване? Или лежал на нем? — И знаешь почему?
Да.
— Нет.
Дилан продолжил говорить, словно и не слышал меня:
— Тогда в Корнельском университете ты была не только моей первой девушкой, Тесс. Ты была первой девушкой, с которой я кончил. — У меня перехватило дыхание. — Первой девушкой, которая кончила на моих глазах. Очевидно, что в школе я смотрел неправильное порно.
— И что, сейчас нашел лучше? — нервно рассмеялась я.
— Оно мне не нужно, — еле слышно произнес он. — Я просто думаю о тебе.
О, мой Бог.
— Очень много думаю.
О. Мой. Бог.
— Твои глаза широко распахнуты, словно ты удивлена и счастлива или, возможно, взволнованна? Твое лицо раскраснелось, розовые влажные потрясающие губы приоткрылись. — Его голос звучал мягко и томно, и я поняла, что, должно быть, он лежит в своей постели. Наверное, вот что означал этот шорох. О, похоже, я попала.
— И те звуки, которые ты издаешь… — донесся голос Дилана, такой нежный и такой близкий, словно он лежал рядом со мной.
Не думаю, то, что вырывалось из моей груди, можно назвать вздохом. Я задыхалась.
— Вот как сейчас, — рассмеялся он низким грудным смехом, и я почувствовала, как увлажнились мои трусики. — Как бы ты ни хотела скрыть, что я возбуждаю тебя, мне всё равно это известно, Тесс. Я знаю это и никогда не забуду.
Я залезла под одеяло, словно могла укрыться от Дилана, убежать от звука его голоса, но он продолжал говорить. Медленно, спокойно и настойчиво. Так, что даже шелк пижамы создавал неудобства. Мои соски затвердели, и прикосновение ткани к ним вызывало покалывание, тело стало похоже на натянутую струну, кожа горела и стала чувствительной, а пульсация между ног, которую я почувствовала, находясь в том шкафу, усилилась.
— Для меня всё так очевидно, Тесс, потому что я думал об этом слишком часто. В течение двух долгих лет.
Моя рука медленно потянулась к поясу пижамных брюк. Нет, Тесс. Только не это. Я не собираюсь делать этого. Секс по телефону так же, как и секс в шкафу, под запретом.
— Каждый раз, когда я прикасаюсь к себе... — Это мое воображение, или его дыхание тоже участилось? Я лежала и слушала голос Дилана, пока мое тело молило об освобождении. Я представляла себе парня, который на протяжении двух лет, прикасаясь к себе, вспоминал меня, желал меня...
— О чем ты думаешь? — спросил он. Все сомнения отпали – ему тоже было трудно дышать. — Скажи мне, Тесс.
Нет, я не собиралась отвечать. Контролировать воображение Дилана я не могла, но и пересекать черту не собиралась.
— Скажи мне, — уговаривал он меня.
— О тебе, — признавая поражение, ответила я и сделала глубокий вдох. — Конечно, о тебе. После той ночи все эти годы только о тебе, придурок.
Он не отвечал в течение долгого времени. Я решила, что связь прервалась.
— Дилан?
— Вот видишь? — сказал он самодовольным и удовлетворённым тоном. — Ты можешь избегать меня, если хочешь, но это ничего не изменит. Поверь мне, я мечтал о тебе два года, хотя и не виделся с тобой.
— Какого черта, Дилан! — Мне с трудом удавалось говорить тише, чтобы не перебудить весь дом. — Это что, какой-то урок?
— Нет, — ответил он. — Всего лишь правда. Я люблю тебя, Тесс. Спокойной ночи. — С этими словами разговор оборвался.
Мне захотелось кинуть свой телефон через всю комнату. Но вместо этого я выключила свет, перевернулась и закончила то, что начал Дилан.
******
Ранним утром следующего дня я отправила Дилану е-мейл.
«Раз Элейн предложила поделиться своими часами, на сегодня я отменила наше время в лаборатории. Мне нужно поработать в «Верде». Элейн сообщила, что мы можем использовать лабораторию во вторник и среду на следующей неделе. Хороших выходных. Тесс».
Этого должно хватить. Намеки и так были достаточно прозрачны. Три блаженных дня, чтобы не видеть его. Три жалких, бесконечных дня, во время которых мне не удастся взглянуть в глаза Дилана Кингсли.