— Она сразу же сообщила мне, — пояснил Мо. Адвокат всегда адвокат. Он просто обязан был уточнить, что действия Поппи не представляли проблему.
Поппи казалась очень довольной заключением Хейл.
— Я увидела его и поняла, что оно идеально подойдет к твоему платью. Мы с Гаррисоном кое-что добавили к ожерелью ради этой особенной ночи. — Поппи открыла футляр.
— О Боже, Поппи! — воскликнула Хейл. — Оно такое красивое.
Хейл взяла футляр из рук Поппи, внимательно разглядывая ожерелье. Жемчужное ожерелье было достаточно длинным, чтобы лежать на ключицах. Теперь между жемчужинами красовались новенькие бриллианты. Остальные придвинулись ближе, чтобы посмотреть.
— Поппи, у меня просто нет слов, мне так нравится. — Голос Хейл сорвался.
— Надень его. Мне не терпится увидеть, как оно смотрится, — вмешалась Эшли.
Жасмин аккуратно передала ожерелье Эшли, и та надела его на шею Хейл и застегнула замочек.
Хейл посмотрела на себя в зеркало и кивнула:
— Идеально.
Мо искал что-то в кармане брюк.
— А теперь время для чего-то нового. Жасмин сказала, что ты наденешь серьги, которые унаследовала, но я увидел эти в магазине и подумал о тебе. Надеюсь, ты наденешь их сегодня.
Хейл открыла коробочку, и ее руки задрожали от восхищения.
— О, Мо. Они потрясающие.
Эшли подошла ближе, чтобы взглянуть на крупные сережки с бриллиантами огранки кушон.
— Ни фига себе, они прекрасны. — Эшли практически пищала от восторга.
— Мо, конечно, я их надену. Они великолепны. Спасибо вам. — Она крепко обняла мужчину.
Мо прижал Хейл к себе.
— Ты дочь, которой у меня никогда не было. Я очень тебя люблю, — прошептал он ей на ухо.
Эшли отвернулась в поисках бумажных платочков, чтобы промокнуть грозившие пролиться слезы. Поппи достала новые сережки из коробочки.
Хейл повернулась к зеркалу:
— Вот это да.
Она вся сверкала.
Жасмин взяла ее за левую руку.
— Мне досталось взятое взаймы. Надеюсь, сегодня ты наденешь эти три браслета. Они многое значат для меня. В первом камни, доставшиеся мне от бабушки Иззи, и он заказал его для меня, когда родился Калеб. Второй тоже подарок Иззи, на рождение Лили Роуз, а третий мне подарил Мо в день свадьбы. — Жасмин надела браслеты на руку Хейл.
Хейл подняла запястье, восхищенно глядя на три бриллиантовых браслета.
— Спасибо, Джез. Буду рада носить сегодня твои браслеты. — Она притянула подругу в объятия.
— Я хотела быть частью твоего важного дня. Черт, я хочу быть частью каждого дня в твоей жизни. — Жасмин крепче обняла подругу, по голосу было слышно, что она плачет.
— Хватит слез, иначе нам придется основательно поправлять макияж. И, дамы, у нас график, — строго сказал Эшли, но ее улыбка испортила эффект. — Итак, мое что-то голубое. Было трудно придумать, поскольку я не могу соревноваться с бриллиантами и жемчугом. Надеюсь, ты добавишь это к своей прическе.
Эшли очень нервничала, пока Хейл открывала мешочек на тесемках. Она высыпала содержимое себе на ладонь. Из мешочка выпала шпилька, серебряная и явно ручной работы, на кончике было сердечко с голубым камнем в центре, с одной стороны была выгравирована буква «Ф», а с другой «Х». Хейл на мгновение закрыла глаза, борясь со слезами. Шпилька была красивая, и кроме того Хейл знала, что Эшли пришлось многим пожертвовать, чтобы позволить себе такой подарок.
— Девушка, с которой я учусь, она делает украшения и разрешила мне самой нарисовать эскиз. Надеюсь, тебе нравится.
Эшли переминалась с ноги на ногу, отчего юбка ее коктейльного платья качалась из стороны в сторону.
— Эш, мне очень нравится. Она прекрасна. Поверить не могу, что ты придумала ее для меня. — Хейл поцеловала и обняла подругу. — Кто-нибудь поскорее вставьте ее. — Она повернулась, чтобы Жасмин добавила украшение к ее прическе. — Я буду дорожить ею, Эш. Я ценю все ваши подарки.
Жасмин взяла ручное зеркальце, чтобы Хейл могла увидеть свою прическу в отражении большого зеркала.
— Когда ты сказала, что тебе досталось голубое, я подумала, что это будет голубой презерватив, — поддразнила Хейл Эшли.
Поппи изящно фыркнула:
— Уверена, в твоем возрасте ты не станешь терять время на предохранение от беременности.
Хейл почувствовала, как из легких вышел весь воздух. Она никогда не планировала иметь детей. Она слишком беспокоилась о влиянии Лидии на свою жизнь и гены. Финн пытался принять ее опасения, но он хотел ребенка. Они согласились отложить обсуждение этого вопроса до весны.