Утром Хейл кормила лошадей, а потом два часа провела в седле, помогая перегонять скот на свежее пастбище. Это была медленная работа; она не занималась таким с десяти лет. Днем она беседовала с несколькими мастерами насчет аренды киосков на празднике. Большую часть прибыли приносила аренда мест вдоль четырех кварталов главной улицы. Они пригласили разных мастеров ставить палатки и продавать свои товары. Если праздник Четвертого июля был в основном городским, то на осенний фестиваль отовсюду приезжали туристы, чтобы потратить деньги на прекрасные высококачественные изделия. Переориентация предстоящего события была обусловлена проницательностью Жасмин. Она усердно работала, чтобы подчеркнуть разницу между двумя мероприятиями, и, судя по сегодняшним ответам, добилась огромного успеха.
Миллер поднял голову и посмотрел на длинную подъездную дорожку, встревоженный только ему слышным звуком. Скоро и Хейл различила звук приближающегося автомобиля.
Когда показался черный «Лексус», она поставила стакан со скотчем на пол и встала.
Из машины вышел Финн и замер.
— Добрый вечер, Хейл.
— И тебе добрый вечер, Финн. Что ты здесь делаешь?
Они не разговаривали с того пьяного телефонного звонка.
— Знаю, мне следовало позвонить. — Он обогнул машину и подошел ближе. — Я только что уехал со скучного ужина и подумал, что мне необходим свежий воздух, так что я приехал тебя проведать. Надеюсь, ты не против?
— Конечно нет. Принести тебе выпить?
Это позволит ей занять руки, поскольку она не представляла, зачем он приехал.
Финн поднялся по ступеням и улыбнулся:
— Я бы не отказался от чего-нибудь из запасов Джо.
— Тогда скотч.
— Мистер Миллер, вы позволите мне пройти?
Финн наклонился и почесал мастифа за ушами.
Миллер пихнул его мощной передней лапой, требуя еще.
— Нравится, да? — Финн продолжил ласкать собаку.
Вернувшаяся Хейл улыбнулась про себя: кажется, двое мужчин становились друзьями.
Финн выбрал мягкое кресло, а Хейл вернулась на качели. Луна все выше поднималась в ночное небо, пока они обсуждали прошедшие дни.
— Я знаю, что ты за рулем, но, может, еще? — показала Хейл на его стакан. Она всегда ограничивалась одной порцией спиртного, когда была одна.
Финн покачал головой. Молчание между ними затягивалось.
— Ты когда-нибудь задумывалась о том, какой была бы наша совместная жизнь?
Вопрос Финна нарушил спокойствие вечера.
Сердце Хейл ушло в пятки.
— Нет, — тут же ответила она, но потом помедлила. — Нет, это неправда. Да, я задумывалась, но не любила это делать.
Она отвела глаза, пытаясь успокоить дыхание.
— Почему это?
Хейл украдкой взглянула на Финна, но он не смотрел на нее. Он смотрел на свои ладони у себя на коленях.
Осторожно подбирая слова, Хейл заговорила:
— Первое время, когда я думала об этом, боль была такой сильной, что меня выворачивало наизнанку. Я приучилась не думать о нас, чтобы не чувствовать эту боль.
Она остановила качели и наблюдала за ним. Ее спина покрылась потом.
— Мне всегда было интересно. — Финн поднял на нее глаза. — Приятно знать, что ты не оказалась хладнокровной стервой, которой было плевать или которая не оглядывалась назад, — закончил он со злой улыбкой.
Боже, вот оно. Она знала, что этот момент настанет.
— Значит, ты хочешь поговорить об этом сегодня?
— Да, у тебя были годы, чтобы сочинить хорошую историю, — рыкнул Финн, потирая ладони, словно готовился к драке.
Хейл медленно встала.
— Если хочешь обсудить это сегодня, то давай войдем в дом. Не хочу устраивать шоу для тех, кто может оказаться в амбаре или поблизости.
— Пытаешься тянуть время? Отвлечь меня? — ухмыльнулся он.
— Послушай, я знаю, что ты профессиональный спорщик. Я просто не хочу, чтобы мы привлекали внимание, если начнем кричать. Я тебя не боюсь, но не хочу вмешивать в свои дела посторонних.
— Стыдишься правды? — поддел Финн, вставая и следуя за ней.
— Да, некоторой, очень сильно.
Хейл собиралась говорить правду. Они оба этого заслуживали, прошло слишком много времени, и ей необходимо попытаться исправить хотя бы часть ущерба, который она причинила.