— Я сожалею о Вашем заточении, Элинор. Вы были бы прекрасной фрейлиной, я уверен! Даже здесь Вы держитесь достойно, что прекрасно отражает Ваше воспитание. — Рассматривая руки девушки, ответил лорд. — Прошу, продолжайте.
— Я прибыла во дворец с новым секретарем дипломата — графом Стренуоллом и его семьей. Его дочери тоже стремились занять свое место при дворе. Я успела распаковать вещи в своей комнате и прожить там неделю, знакомясь со двором. Затем произошло покушение на короля, о котором я слышала столько слухов… даже не знаю толком что произошло. В тот же вечер в мои покои ворвалась стража, и меня назвали причастной к отравлению короля. Доказательств предоставлено не было, но мое происхождение посчитали достаточным, чтобы заточить в подземелье. Ко мне несколько раз приходил следователь, который не пожелал представиться. Он очень активно допрашивал меня, но, видимо, посчитал, что я не самая главная фигура в этом деле. Получив от меня всю возможную информацию, он не прекратил свои посещения. — Элинор вздрогнула от неожиданности, когда карандаш в руках лорда с хрустом сломался.
— Он… сделал нечто… недостойное? — Стальным голосом поинтересовался лорд. Девушка заметила, каким жестким сделался его взгляд.
— Нет. — Опустив глаза, тихо ответила она. — Сначала он пытался, но братья научили меня защищаться, поэтому он быстро утратил интерес и перестал приходить.
— Бьорну с этого дня будет запрещено впускать кого-либо, кроме меня и моих людей. — Сурово сдвинутые брови и поджатые губы отражали крайнюю обеспокоенность лорда. — Прошу, продолжайте.
— Да, в общем-то… больше никакой информации у меня нет. — Пожала плечами Элинор.
— Как это? Вам не сообщают о ходе расследования? — Удивился лорд.
Элинор отрицательно покачала головой.
— Благодарю за честность. — Мужчина встал, сделав пару шагов к двери, а затем остановился и окинул взглядом камеру. — Вам еще что-нибудь требуется?
— Нет, благодарю Вас, лорд Даймонд. — Склонив голову, ответила девушка, позволив едва заметной улыбке тронуть губы.
Лорд задержался в дверях, послав напоследок долгий взгляд Элинор. Щеки девушки смущенно вспыхнули под внимательным взглядом серо-стальных глаз. Когда мужчина и стражи покинули камеру, девушка вздохнула спокойнее. Напряженный разговор закончился, но ощущение тревоги не проходило. Спустя пару минут вошел Бьорн. Страж поставил перед девушкой поднос с едва ли не королевской сервировкой.
— Вы ничего не перепутали? — С сомнением уточнила Элинор.
— Никак нет, госпожа. — Страж смущенно помялся, и попыхтел, прежде чем продолжить. — Прошу прощения, мне было запрещено обсуждать с Вами дело покушения.
— Я понимаю, Вы только выполняли приказ.
Страж кивнул и удалился.
Переключив свое внимание на ужин, девушка погрузилась в раздумья. Сколько бы она не размышляла о ходе дел, у нее были те же вопросы, что и у лорда. Почему ее без предъявления обвинений заточили в тюрьму на пять месяцев? Почему не сообщали о ходе дела, ведь дворянам любой ступени обязаны предоставлять эту информацию? У Элинор давно сложилось впечатление, что о ней просто забыли. Наверняка дело с покушением разрешено, и виновник найден, а про какую-то там иностранную дочь барона из империи просто забыли. Арест производили глубокой ночью, а за неделю при дворе девушка успела познакомиться с пятью-шестью дамами, поскольку многие были в летних разъездах. Решив, что в общей суматохе про нее действительно забыли, Элинор усмехнулась, представляя, как ее с извинениями выпустят из тюрьмы.
Задумавшись, девушка вдруг поняла, что уже несколько минут рассеяно ковыряет вилкой горошек, упустив момент, когда котяра незаметно стащил ножку жареной птицы. Проследовав взглядом от красноречивого жирного следа на столе до угла камеры, Элинор рассмеялась. Кот, озираясь, как неопытный воришка, совершивший первую в жизни кражу, судорожно пытался заглотить ножку целиком, пока ценная добыча не остыла.
— Ах ты воришка! Мог бы подождать, пока сама тебе дам еды или попросил бы.
— Мяу. — Прижав уши, тоненько, словно извиняясь, подал голос кот.
— Да ешь уже. — Махнула на него рукой Элинор, что воодушевило пушистика вдвойне активно поедать мясо.
Поев и отдав поднос стражу, девушка начала готовиться ко сну. Неприятный осадок от сегодняшнего разговора с лордом тяготил душу. Элинор поначалу воодушевилась, отметив реакцию лорда и лелея мысль о совершенной стражей ошибке. Сейчас ее мысли вдруг обрели иной оттенок. Что если ей ничего не сообщают потому, что виновник не найден, а новому монарху уж очень хочется кого-нибудь казнить? Тогда жертве интриг совсем не обязательно быть вкурсе дел. Двадцатилетняя баронесса из империи и пискнуть не успеет, а уж если ее лишить возможности написать домой… В империю можно и не сообщать. А уж если потребуют — сослаться на болезнь и скоропостижную кончину.