— Не стоит благодарности. И я не настолько плох...
Жаннет судорожно вздохнула.
«Она, что, собирается разрыдаться?»
Нат попытался пошутить:
— Где там моя бутылка бургундского?
Она наконец-то вскинула на него глаза:
— Я раздобуду, месье Хагторп!
«Вот черт!»
— Я же пошутил, Жаннет. Извини, — сказал он как можно мягче: — Я уже привык обходиться левой рукой, а у тебя, наверняка, немало хлопот. Ступай. И спасибо тебе — за заботу.
— Да... месье Хагторп...
Жаннет кивнула, и, больше не глядя на него, пошла к двери. Хагторп проводил ее взглядом, затем чуть ли не с досадой покосился на заставленный кушаньями стол. Наверное, зря он так с ней, она же искренне хотела помочь. Окажись на его месте Ибервиль — точно бы за словом в карман не полез, и Жаннет упорхнула бы довольной. Но что толку сейчас корить себя? Такой уж сегодня день. А она хорошая, должно быть, девушка, раз миссис Блад оставила ее при себе. Ну да и дай ей Бог счастья. Хагторп вздохнул, впрочем, не ощущая особого раскаяния: мысленно он уже спешил по улочкам Бриджоутера, направлясь к родному дому. Скорей бы...
Вместо эпилога или Две Арабеллы
конец июня 1689 г.
«Арабелла» горделиво высилась на рейде Порт-Ройяла. Под лучами солнца вспыхивали искры на надраенной меди пушек, ярко блестела позолота кормы. На подернутой легкой рябью воде зыбко дрожало отражение алого корпуса. Стороннему наблюдателю было бы трудно поверить, что совсем недавно «Арабелла», изуродованная французскими ядрами, едва держалась на плаву.
Великолепный корабль привлекал к себе взоры, и на молу собралось немало зевак, желающих поглазеть, как флагман знаменитого пирата — то есть его превосходительства губернатора, конечно, — готовится в первый раз после сражения выйти в море.
Из ворот форта показался губернатор Блад, который вел под руку свою супругу. Позади торопливо семенила молоденькая служанка. В толпе началось оживление, послышались возгласы, а некоторые впечатлительные дамы даже прижали руки к груди: синеглазый губернатор успел покорить не одно женское сердце. И если его превосходительство дамы провожали восхищенными взглядами, то при виде изящной Арабеллы Блад в платье цвета слоновой кости и широкополой шляпе с белым плюмажем кое-кто из них украдкой завистливо вздыхал.
У причала напротив форта покачивалась на волнах большая десятивесельная шлюпка с гребцами. Блад спрыгнул в нее и помог спуститься жене, один из матросов протянул руку служанке. Как только женщины устроились на корме, гребцы дружно ударили веслами, и шлюпка быстро заскользила по направлению к «Арабелле»:губернатор Блад спешил подняться на борт возрожденного корабля.
***
В конце мая Порт-Ройял накрыла влажная жара. Арабелла изнывала от духоты, и идея Питера совершить небольшое морское путешествие привела ее в восторг. Но высказав эту идею, Блад тут же усомнился в ее полезности. Он рьяно оберегал жену стого дня,как они узнали, что Арабелла носит ребенка, чем вызывал ее шутливое, а подчас и неподдельное негодование. Поэтому, выслушав его сомнения, Арабелла лишь иронично посетовала на чрезмерную заботливость супруга, усугубленную клятвой Гиппократа. Блад колебался недолго: он тоже хотел вырваться из душного Порт-Ройяла. Как подозревала Арабелла, дело было не только в погоде.
И теперь миссис Блад посматривала то на воду, бегущую за бортом шлюпки, то на мужа. Он держал ее руку в своей, но его взгляд был прикован к приближающемуся кораблю. В борт «Арабеллы» плеснула волна, и та величественно качнулась.
— Корабль будто приветствует тебя, — сказала Арабелла.
Блад улыбнулся, ничего не ответив, и слегка сжал ее пальцы, а сидящий на носу шлюпки лейтенант Дайк неожиданно сказал:
— Ясное дело, приветствует. Капитана чует.
Арабелла с любопытством спросила:
— Как это — чует?
— Душой, миссис Блад. Тосковала Она, а сейчас радуется.
Дайк по-особому выделил слово «она». Неясное чувство, похожее на ревность, кольнуло Арабеллу, и она устыдилась: что за несусветная глупость!
— Верно, так и есть, — поддакнул кто-то из матросов.
— Доподлинно известно, что корабль наделен душой, — увлеченно продолжал Дайк. — Бывает, невзлюбит кого, так тот намается, бедолага... А то и сгинет посреди плавания неведомо куда. Ну а если корабль с капитаном не поладит, так всем пропадать. Взять вот Рыжего Хью из Портсмута...
— Не болтай вздор, Ник. — Блад больше не улыбался. — Я всегда считался с матросскими суевериями, но не стоит слишком ими увлекаться.
— А мне было бы интересно послушать про Рыжего Хью, — возразила Арабелла и обратилась к насупившемуся Дайку: — И что же с ним приключилось?
Ник, успевший пожалеть, что затеял разговор, неохотно начал рассказывать:
— Появилась у него шхуна, «Леди Гвен». Бог весть, как он заполучил корабль. Всякое говорили, но суть не в том. С год ему везло, а потом — то исправный компас начнет врать, то кто-нибудь из матросов сорвется с вант и разобьется насмерть...
— Но для этого могли быть естественные причины, — заметила Арабелла.
— Могли, — согласился Дайк. — Только пропала та шхуна, когда шла из Кардиффа в Ливерпуль. Тыщу раз Хью хаживал тем путем, да и погода была хорошая. Не приняла «Леди Гвен» Хью, вот и утащила на дно. И его, и команду... Вот так-то!
— Спасибо, мистер Дайк. Печальная история...
Вздохнув, Арабелла задумчиво посмотрела на корму, мимо которой проплывала шлюпка. Ей до сих пор было странно видеть свое имя, выложенное сияющими под солнцем буквами.
Дайк тоже оглянулся на корму:
— Но Она милостива... хотя и ревнива, как без того... Одаривать только не забывать.
— Дайк, — негромко, но жестко сказал Блад, — довольно.
Тот смущенно пробормотал:
— Да я-то что? Мало ли что болтают. Морякам без сказок нельзя.
Бросив на него уничтожающий взгляд, Блад наклонился к жене:
— Арабелла?
— Питер, она такая красивая!
— Моим сердцем владеет лишь одна красавица, — шепнул Блад.
Арабелла слабо улыбнулась:
— Но и она тоже в твоем сердце. Она — часть тебя, и ты по-прежнему ее капитан.
Питер хотел сказать что-то еще, но их уже окликнули с «Арабеллы». Гребцы подняли весла, вахтенные крюками подтянули шлюпку к борту. На палубе их встретил радостный Джереми Питт. Штурман скороговоркой пробормотал приветствие, отвесил неуклюжий поклон миссис Блад, но было очевидно, что ему решительно не до проявлений учтивости.
— Извини нас, дорогая, — засмеялся Блад.
Питт увлек его к шканцам, возбужденно что-то рассказывая и показывая на мачты, где уже распускались паруса. Пронзительно засвистела боцманская дудка, корабль пришел в движение и, понемногу набирая ход, устремился к выходу из гавани. Жаннет унесла багаж своей госпожи в каюту. Дайк тоже собрался было уйти, но Арабелла остановила его вопросом:
— Мистер Дайк, а как же вы задабриваете суровую душу корабля?
Лейтенант опасливо глянул в сторону кормы и, убедившись, что Блад занят беседой с Питтом и Хейтоном, буркнул: