Например, когда Уилъям Пени и его небольшая команда квакеров плыли мимо колонии Массачусетс, они едва не стали жертвой пуритан-фанатиков. Вот какой приказ отдал Коттон Матер, известный пуританский служитель:
«В море находится корабль под названием «Уэлкам», на борту которого банда из ста еретиков и злодеев, называемых квакерами. Верховный суд отдал священный приказ устроить засаду и взять в плен указанного Пенна и его команду безбожников во имя Господа нашего, дабы не осквернилось имя Его этими язычниками… Наказывая нечестивых, мы не только окажем добрую услугу Господу, но и принесем большое благо Его служителю и народу. Ваш смиреннейший во Христе —Коттон Матер».
Невероятно! Благодарение Богу, эти планы провалились. Пени с квакерами благополучно достиг земли и основал штат Пенсильванию.
Пуритане не только терроризировали инаковерцев, они являлись тиранами и по отношению к своим гражданам. Они арестовали капитана корабля и заперли его в трюме за то, что он поцеловал свою жену в воскресенье. Бедняк, упавший в озеро, вынужден был сушить свою одежду и поэтому пропустил воскресную службу.
Его наказали плетьми во имя Иисуса. Джон Льюис и Сара Чэпмен предстали перед судом за то, что «в день Господень» вместе сидели, под яблоней в саду Гудмэна Чэпмена.
Невероятный легализм! И это в стране свободы? Когда Роджер Уильямс приехал в Массачусетсскую колонию, его ждал теплый прием. Ему даже предложили возглавить единственную церковь в Бостоне. Но Уильямс отказался. Он не мог поддержать политику подавления свободы совести со стороны правительства. Он знал, что самые кровавые битвы в истории совершалась во имя насаждения веры. И все напрасно, поскольку истинную религию невозможно заключить в рамки закона, заставить верить, — невозможно.
«Магистраты» могут определить обязанности человека по отношению к человеку, — говорил Уильямс. — Но попытки предписать обязанности человека по отношению к Богу — тщетны. Ничто так: не абсурдно, — писал Уильямс, — как «стремление подвергнуть суду гражданской власти у6еждеяия человеческой души». Он настаивал на том, чтобы граждане не принуждались поддерживать духовенство.
«Как? — воскликнули представители власти. — Разве труженик не заслуживает платы за, свой труд?» — «3аслуживает — был ответ Уильямса, — но со стороны: того, кто нанял его».
Пуританские лидеры не могли смириться с такой «новой и опасной точкой зрения». В 1635 году состоялся суд, на котором Уильямс был осужден и выслан. Итак, изгнанный из Бостона, он нашел пристанище у индейцев. «Лучше жить с дикарями-христианами, — говорил он, — чем с дикими христианами».
Живя среди индейцев, Уильямс приобрел собственность и учредил первое современное правление, которое предоставляло полную свободу совести. Созданное им поселение Провиденс (Провидение) явилось прообразом американского Билля о правах, появившегося полтора столетия спустя.
Уильямс предлагал кров всем подвергшимся гонениям, независимо от их вероисповедания. Даже если они не имели веры, их встречали с радостью. К несчастью, руководители, пришедшие на смену Уильямсу, впали в легализм и нетерпимость. Но об этом позже.
История неоднократно подтверждала простую истину: когда вера становится законом, начинаются гонения. Поэтому нет ничего удивительного в том, что основатели нашего государства не стремились использовать религию посредством законодательства. Этого не требует и Сам Бог. Иисус ясно изложил это: «… отдайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Матф. 22:21).
Итак, то, что принадлежит кесарю — правительству, и то, что принадлежит Богу — религии, должно быть разделено. Мы не должны смешивать власть и религию.
Десять заповедей помогают понять различие между религиозными и гражданскими законами. Они (заповеди) состоят из двух частей: первые четыре заповеди относятся к области личных отношений с Богом. Государство не может вмешиваться или насильно изменять что-либо здесь. А остальные шесть —гражданские законы. Они управляют обществом. Государство обязано их поддерживать и защищать всеми возможными средствами жизнь и собственность.
Когда гражданская власть вмешивается в дело религии, тут же возникают проблемы. Я согласен, что наши дети должны возвышать свои души в молитве везде, в том числе и в школе! Но кто должен учить ребят молиться? Нужны ли нам католические, протестантские или еврейские молитвы? Имеет ли это какое-либо значение?
Не так давно по закону в штате Калифорния предусматривался буддийский священник. Понравилось бы консервативным христианам, если бы в школах проводились буддийские богослужения? Но кто же определяет, как молиться и чему молиться? Вот в чем проблема.
Может ли насаждение молитвы в школе привести к вторжению в личную религию конкретного человека? И даже к гонениям? Вот о чем надо подумать.
Естественно, мне бы хотелось, чтобы каждый верил в Бога и жил согласно библейской морали. Но опять-таки: согласно чьей интерпретации Библии? Вот в чем вопрос. Именно поэтому я считаю, закон не должен вмешиваться в отношения человека с Богом. Власти должны защищать религию и не более того. Сказав это, я хочу подчеркнуть и другое: хотя я не могу согласиться с ограничением религии рамками закона, тем не менее убежден, что государство должно настойчиво насаждать гражданскую мораль. Нельзя мириться с порнографией. Государство обязано защищать жизнь, в том числе жизнь еще не родившегося ребенка.
Но неужели амплитуда маятника так широка? Неужели мы начинаем нарушать священный круг первых четырех заповедей — личные взаимоотношения с Богом?
Многие полагают, что коль скоро государство не благосклонно к той или иной особенной церкви, то значит так и надо. Для них отделение церкви от государства означает просто запрещение сект. На первый взгляд это может показаться достаточно разумным. Но это не раз приводило к печальным результатам.
Например, колония Мэриленд. Первоначально она была основана как прибежище для гонимых католиков, хотя здесь с радостью принимали христиан всех вероисповеданий. В 1649 году ассамблея Мэриленда проводила Акт о религии, где говорилось, что все, кто исповедуют Иисуса, не станут подвергаться гонениям. И тем не менее даже этот так называемый акт терпимости, провозглашенный из самых лучших побуждений, стал причиной религиозного гонения. Нехристиане были лишены всяких прав. А все те, кто не исповедовал учение о Святой Троице, приговаривались к смерти.
Гонения. Они становятся естественным результатом, когда вера превращается в закон.
Сам Бог не насаждал веру силой. Почему, почему же это делаем мы?
История церкви издавна свидетельствует, что стремление внедрять религию посредством религиозного законодательства ведет к преследованиям и гонениям. В 321 году император Константин своим указом провозгласил день солнца национальным днем поклонения. В конце концов по приказу императора Феодосия христианство стало официальной государственной религией. Вскоре ставшая могущественной церковь начала преследования всех, кто не принял и противился ее учениям.
Каждый, кто единственным правилом веры принимал Библию, а Иисуса — единственным посредником, считался еретиком. Еретиков начали сжигать в 1022 году в Орлеане, во Франции. Гонение усилилось во время великих крестовых походов. Затем появилась постыдная инквизиция, когда тысячи людей лишались жизни из-за своей веры в Христа.
Как могли христиане быть такими жестокими к своим братьям и сестрам во Христе? Что же, церковные лидеры полагали, что, убивая еретиков, они таким образом спасают тысячи от вечных мучений. И даже еретики могли раскаяться перед страхом костра. По крайней мере, на это надеялись отцы церкви.
Протестанты, отвергая. многие средневековые преданья, придерживались идеи государственной религии; Они не смогли понять, что законодательная религия — это легализм. Спасение нации посредством дел.
Понимание значения субботнего покоя предотвратило бы гонения, преследования, насаждение религии силой. Страдали христиане и католики, и протестанты. Сила есть нечто противоположное покою. Это конечный результат отвержения субботнего покоя.