Он ощутил непривычный прилив сил. Нет, не совсем сил - с другой стороны, накатила слабость и сонливость, как во время болезни, и мысли двигались заторможенно, с трудом. Одновременно что-то, сидящее где-то глубоко внутри, становилось всё сильнее. И оно управляло телом, будто против его воли, с поразительной лёгкостью, придавая движениям силу и точность, о которых он и не подозревал.
Оживало животное, тёмное начало, отброшенное человеком в доисторические времена, когда он стал на путь, ведущий к цивилизации. Сейчас же, разбуженное от длительной дрёмы, оно приобретало поразительные силу и размер; те многократно увеличивались колдовским путём и в будущем сулили лишь трагедии и смерть.
Впрочем, как всегда случается, он мог сказать, что ему не оставили выбора.
Покачав головой, квартирант посмотрел на часы. До встречи с Эржбет, наконец-то согласившейся на свидание, оставалось менее получаса. Эржбет...при мысли об этой девушке его мысли оживились, а дух воспрянул. Она была так похожа на ту, которой уже нет...
Он встал и начал нервно прохаживаться по кухне. То, что предстояло совершить, вселяло в его сердце ужас. И всё-таки, глядя Эржбет в глаза и представляя на её месте ту, другую, он не мог отвернуть с выбранного пути.
В конечном счёте, подумал парень с горьким цинизмом, наибольшее зло ему предстоит совершить по отношению к самому себе.
Тот, кто называл себя студентом Вильмошем, ещё раз осмотрелся по сторонам и, надев шапку и куртку, вышел. Он знал наверняка, что никогда не вернётся за остальными вещами.
9
Эржбет, сидя у зеркала, аккуратно красила ресницы. Предстоящие в ближайшее время события не слишком её волновали - всё должно было пройти, как неоднократно проходило ранее. Она заведёт Вильмоша в Старый Кишпешт, на площадь Карая Коша, где старинные двух-трёхэтажные дома, кривые, со скрипучими деревянными лестницами в вонючих подъездах, тесно лепятся друг к другу. Он станет цепляться к ней, а она, то и дело обнадёживая его инстинкт самца, будет отвергать самые откровенные приставания. Наконец, она позволит ему взять себя за руку и провести в бар 'Боярин Мартон'. Сегодня там на смене знакомый бармен, старый приятель Жолтана.
Эржбет останется только дождаться появления Его, Золотого Пистолета собственной персоной. Это будет, как всегда, подобно явлению небожителя. Меча небесные перуны, Жолтан быстро растолкует провинциальному студенту, что к чему, выведет наружу, затолкает в тень под арочным проходом - и парень опустится на колени. Он возьмёт на себя вменяемую вину, пообещает расплатиться с долгами... В общем, плёвое дело. Со временем, можно будет рассчитывать на право собственности на какую-нибудь недвижимость, унаследованную юным лопухом.
Девушка невинно улыбнулась и принялась наводить тени. В то же время она думала о Вильмоше. Тот был, пожалуй, красив - чёрные волосы и глаза удачно гармонировали с белой кожей. Худощавый, он уступал ей ростом, особенно если на каблуках. Вместе с тем, Вильмош блистал умом, образованностью, был воспитан и учтив. В общем, буквально во всём - полная противоположность Жолтану.
Взяв тюбик с помадой, Эржбет невольно захихикала. Вильмош, конечно, может быть сколь угодно приятным, однако Жолтан быстро с ним управится. Но кто знает: возможно, она ещё встретится с ним вновь... на других основаниях. В конечном итоге, так просто не даются документы на недвижимость, даже если та размещена в глухой, провинциальной Татабанье, откуда, как оказалось, родом Вильмош. О, всё ещё впереди: стенания, сцены поруганной чести и преданной любви, поддельные справки о беременности... У Вильмоша к тому времени появится девушка из благовоспитанной семьи - малоприятная, высокомерная, неприступная, как крепостной бастион, но, в любом случае, хорошая пара. Разумеется, ни один идиот, даже из Татабаньи, не предпочтёт ей проститутку, вроде Эржбет. Однако же по счетам Вильмошу придётся заплатить - и заплатить с избытком!
Красивое лицо Эржбет скривилось в недоброй гримасе. Все мужики одинаковы. Возможно, для Вильмоша даже будет лучше, если он отделается несколькими синяками и на этом исчезнет из её жизни. Однако же, судя по тому, какое значение этому вечеру придавал Жолтан и его покровители, дело обстояло гораздо серьёзнее.
Что-то в этом Вильмоше свидетельствовало о некоей тайне. А может, 'папам' просто было не на ком продемонстрировать свою власть? Она поморщилась, вспоминая пожилых, обрюзгших мужчин, возбуждающихся уже только при виде девушек с телосложением, как у юношей, и едва не выругалась. Жолтан - просто урод! Когда-нибудь его найдут на дне Дуная или на мусорной свалке, с завязанными за спиной руками и с простреленной головой.
Она похолодела. А что тогда будет с ней? Ей уже двадцать два, и она до сих пор не вышла замуж. Кому нужна проститутка? Ведь если она кому-нибудь интересна, приходит Жолтан и начинает выбивать из того деньги. Если интереса нет, то нет и денег. Получается замкнутый круг.
При мысли, что когда-то ей стукнет тридцать, и она не сможет зарабатывать столько, чтобы содержать себя и родителей, она почувствовала страх. Вздохнув, Эржбет встала и поправила слишком оттягивавший кофту бюстгальтер. Это всего лишь работа, милый Вильмош, подумала она, преодолевая жалость к студенту. Одев свою любимую ярко-красную кожаную куртку, она побежала на свидание.
10
В баре 'Боярин Мартон', несмотря на поздний вечер пятницы, было немноголюдно. Возможно, дело объяснялось тем, что Венгрия ещё только-только выбиралась из пропасти затяжного экономического кризиса. Жители неблагополучного Кишпешта, в прошлом - отдельного городка в обширной тени Будапешта, большей частью не могли позволить себе дорогие развлечения.
Бармен, крупный светлоглазый мужчина с пухлыми, как у женщины, руками, кивнул Эржбет, как давней знакомой, и налил молодой паре две кружки пива. Сурово нахмурившись, он потребовал тут же рассчитаться.
- Балаж сегодня строгий, - хихикнула Эржбет и захрустела чипсами. Высокая для девушки - недостаточно высокая для модельного бизнеса, - она обладала отличной фигурой; маленький размер груди привыкла компенсировать умением показать осиную талию, подвижные бёдра и стройные, длинные ноги. Тряхнув окрашенными и завитыми при помощи химии волосами, она немедленно взялась гипнотизировать Вильмоша взглядом своих серых глаз. Тот улыбнулся и размяк, начав рассказывать о себе.