И вот сейчас Кейл стоял на крыльце старого домика в горах, вглядывался вдаль и думал, правильно ли он сделал, что приехал сюда. В этом году сестра наняла бригаду строителей, чтобы отремонтировать домик, уже много лет стоявший пустым и заброшенным Работы были закончены осенью, и Вэл провела здесь два месяца, прячась от городской жизни, к которой так и не привыкла, спасаясь от многочисленных обязанностей профессиональной модели, которые, казалось, вот-вот захлестнут ее с головой.
Хотя Кейл и Вэлери выросли в городе, они провели не один летний день в горах и гордились своей привязанностью как к старому, ветхому домику, так и к легендам, которыми был овеян образ его первого хозяина, Джеда Маккензи. Конечно, изменения, которые сделала Вэл, немало бы удивили ее предка, холостяка, консерватора, всю свою жизнь прожившего в полном одиночестве в этом домике и умершего здесь же много лет назад.
Вэлери обнаружила, что поездка в горы обернулась прекрасным отдыхом, и в этом году смогла убедить Кейла, что отдых в горах будет так же полезен и для него. Она сделала запасы продуктов сразу после Дня благодарения и на Рождество рассчитывала встретиться здесь с братом и его сыновьями.
- Будет здорово, Кейл, вот увидишь, - обещала Вэлери. - Только ты, я и твои ребятишки. Ты непременно захочешь приехать сюда еще раз...
Кейл не был в этом уверен, особенно сейчас, когда начал сомневаться, прилетит ли самолет Вэл в Льюистаун до бурана, который мог спуститься с гор и вывести из строя все пути сообщения, включая и аэропорт. И он мог прекрасно обойтись без воспоминаний, преследующих его в этом домике. Он стряхнул с ботинок снег и направился внутрь.
Огонь встретил его своим теплом как старого Приятеля.
Кейл сел на стул около двери и снял ботинки. В толстых шерстяных носках он прошел по сосновому полу так тихо, как только мог, чтобы не разбудить двух спящих дьяволят, его сыновей-двойняшек. Эрик и Эван спали на разных концах дивана, два четырехлетних малыша, укрытых большим теплым, ручной вязки, пледом, который подарила Кейлу соседка миссис Линдли, когда он уезжал в колледж в Бозмэн. Кейл сложил дрова у камина, добавил еще одно полено, думая, будить ли детей на ужин. Конечно, они совершенно вымотались во время дневной прогулки по глубокому снегу. Кейлу тоже хотелось вздремнуть, но последнее время он плохо спал по ночам и боялся, что дневной сон приведет к еще одной долгой бессонной ночи.
Он пошел на маленькую кухню, чтобы вскипятить воды и приготовить кофе, надеясь, что на сей раз это ему удастся.
Испорченный всеми удобствами, которые дают человеку деньги, он забыл, как готовить кофе на старой плите, хотя сегодня утром в этом отношении наметился прогресс. Любопытно, Вэл обновила почти все в доме, но не стала заменять старую плиту.
Она находила, что у пищи, приготовленной на этой плите, есть свой особый вкус, и ни за что не хотела расставаться с ней, утверждая, что благодаря этому не утратила дух первопроходцев. Очередная причуда Вэл, подумал Кейл. Они есть у каждого. Он добавил молока в чашку и попробовал горячий кофе.
Гораздо лучше. Он снял его не слишком поздно.
Осторожно поставив чашку на видавший виды кленовый столик, Кейл подвинул любимое кресло-качалку своего предка Джеда поближе к огню и открыл книгу, которую начал читать прошлой ночью. Нигде не было такой тишины, как в этих горах. Она и успокаивала, и настораживала его. Он так давно не был в этих краях, что уже не чувствовал себя здесь как дома, но все же обнаружил, что по-прежнему любит горы и не забыл, что такое тишина. Кейл вздохнул, откинулся в кресле и углубился в чтение нового популярного триллера.
Верхнее полено скатилось вниз и ударилось о стенку камина, и он бесшумно поднялся, чтобы положить его на место.
Эрик шевельнулся, и его нога вылезла из-под одеяла. Они были такими милыми, когда спали. И такими маленькими чертенятами, когда бодрствовали. Он печально подумал, что секрет воспитания его детей, возможно, заключался в постоянных тренировках, как, например, сегодняшняя прогулка по горам.
Невольно Кейл вспомнил прошлое Рождество и большой дом под Балтимором, который уговорила его купить жена, Джоу Бетт. Но и этот роскошный особняк ее не устраивал.
Джоу Бетт Уилкинс преследовала Кейла Маккензи с той ночи, когда они познакомились, до того дня, когда они наконец поженились. Уже во время свадебной церемонии у него было неприятное предчувствие того, что он об этом пожалеет. Но Джоу Бетт была настойчивой, а он устал постоянно увиливать от брачных уз и, проявив слабость, согласился жениться на ней. Когда Кейл спохватился, было уже поздно. Она страшно расстроилась, когда поняла, что беременна, но, узнав, что у нее двойня, решила, что, раз родилось сразу двое, ее работа сделана и она избавлена от необходимости повторить это еще раз. Как только родились дети, она наняла няню, съездила на курорт и занялась своей работой, вновь став женой профессионального бейсболиста. Нужно признать, у Джоу Бетт это великолепно получалось.
В тот день, когда стало ясно, что его дни в бейсболе сочтены, она собрала вещи и вернулась в Теннесси - с остановкой в Неваде у адвоката для оформления развода, - оставив Кейлу мальчиков, няню и дом, который он сразу же продал и отослал ей чек на половину суммы. Она прислала ему копию свидетельства о разводе с поздравительной открыткой, и с тех пор он о ней ничего не слышал.
***
Когда Куин оказывалась в своей старой комнате, которую делила с Си-Си, она всегда сталкивалась лицом к лицу с прошлым. На рассвете она потянулась, зевнула и перевернулась на другой бок, рассчитывая поспать пару часиков в первый день отпуска, но каждый раз, когда она закрывала глаза, на нее накатывалось новое воспоминание. В этой комнате она писала и стихи, и любовные письма, делала многочисленные записи - от восторженных до полных отчаяния - в дневнике. Когда ей было двенадцать, она поссорилась с Си-Си и разделила комнату на две половины, которую ни одна из них не решалась переступать неделями. Позже в том же году она и Санни сидели на краю этой самой кровати и смотрели, как Си-Си превращается из деревенской девушки в принцессу, готовясь к студенческому балу. А через два года и Куин надела шикарное платье с веточкой лаванды и почувствовала себя вполне взрослой, опираясь на руку Кейлеба Маккензи.