- Человек имеет право умереть достойно, каким бы грешником он ни был.
Гарри с трудом сдержал улыбку. И как все эти монахини помешаны на чистой одежде - как будто она может прибавить человеку достоинства!
- Ладно, - сказал он, - можете взять это с собой - если только Маккей обратит на вас внимание. Если он заупрямится, то я позабочусь, чтобы он получил эти вещи потом.
- Господь благословит вас за доброту.
- Сюда, сестра Мэри. Я подам вам стул, - засуетился Гарри, чувствуя себя так, словно на него и впрямь снизошла благодать.
Мэри, безмятежно улыбаясь, проследовала за часовым в распахнутые двери тюрьмы, внутри которой имелось три камеры, но обитаемой была только одна из них. Мэри затаила дыхание, когда Гарри встал перед решеткой.
- Маккей, к тебе гости, - окликнул он арестанта.
Райдер лежал на нарах, закинув руки за голову и уставившись отсутствующим взором в распахнутое окно. Он не потрудился даже посмотреть на Гарри Бишопа.
- Слышишь, Маккей? Кое-кто явился, чтобы спасти твою несчастную душу! Гарри установил стул в коридоре и поставил рядом саквояж. - Этого ангела зовут сестра Мэри Френсис.
Еще бы Райдеру не знать, кто явился к нему в темницу! Однако осторожность не позволяла ему подавать виду. Он лениво поднялся, потянулся и скинул ноги на пол. При этом глядел он только на рядового Бишопа, как будто Мэри здесь вовсе не было.
- Можешь впустить ее внутрь, Гарри. Вряд ли она сможет замаливать мои грехи через решетку.
Гарри в нерешительности переводил взгляд с Райдера на Мэри и обратно.
- Все в порядке, - ободрила его Мэри. - Я не собиралась оставаться в коридоре. Со мной ничего не случится.
- А вы уверены, сестра? То есть я хотел сказать, что, будь вы мужчиной, я бы и спрашивать не стал...
Тон Мэри резко изменился - теперь он был полон покровительственной уверенности:
- Я совершенно уверена, рядовой, что справлюсь не хуже мужчины. Ваши опасения простительны, но абсолютно беспочвенны. Ну а теперь впустите меня к заключенному и дайте заняться делом, пока вас не призвали к ответу сначала генерал Гарднер, а после и сам Господь.
Гарри Бишоп открыл дверь. Он поставил в камеру стул и саквояж и впустил Мэри.
- Я буду заглядывать сюда каждые пять минут, - предупредил он, прежде чем скрыться.
- Лучше делать это каждые пятнадцать минут, - категорически заявила Мэри.
Гарри только и оставалось, что снова отдать честь, после чего он поспешил убраться в караулку.
Ни у Райдера, ни у Мэри в первый момент после ухода Бишопа не нашлось слов. Ее поразили происшедшие в нем перемены: бронзовый загар почти полностью сошел за месяцы заключения, и без того суровые черты лица стали еще жестче и резче, и в глубине глаз появилась пугающая ледяная пустота. Ни единым жестом он не показал, что рад ее видеть, - судя по всему, он лишь терпел ее присутствие.
Райдер внезапно понял, что ему трудно смотреть на нее - но еще труднее не смотреть. В неярком свете керосиновой лампы ее фигура словно излучала некий едва уловимый ореол. Кое-кто мог бы сказать, что Райдер увидел ее душевную ауру. Прекрасное безмятежное лицо показалось узнику неземным. И хотя в глазах светилось понимание и сочувствие, движения ее были решительны и спокойны - полные достоинства движения мирной воительницы. Райдеру подумалось, что драться она не станет, но не позволит и манипулировать собой. Пожалуй, лучше бы ей было вовсе не приходить. Теперь, видя ее перед собой, он жалел, что не постарался выбраться отсюда иным путем.
- Миссис Гарднер сказала, что вы хотели меня видеть, - сказала Мэри. Однако, судя по всему, она ошиблась.
- Нет, не ошиблась, - грубо возразил Райдер. - Присядьте. - Он кивнул на стул, принесенный Гарри Бишопом. Мэри упрямо поджала губы: уж слишком это приглашение походило на приказ. - Что ж, дело ваше, - пожал плечами Райдер. Он поднял с пола саквояж и спросил:
- Это собрала для меня Флоренс?
- Она сказала, что там есть все, что нужно, - кивнула Мэри, следя за тем, как Райдер садится на нары и открывает саквояж. - Меня удивило, что вы потребовали принести Библию.
- Разве я не похож на верующего? - поднял он глаза.
Мэри не сразу нашлась с ответом. Язвительность, прозвучавшая в его голосе, исключала желание поддержать разговор. К тому времени, как Мэри собралась с мыслями, Райдер уже снова копался в саквояже.
- Вы похожи не на верующего, а на одухотворенного.
Райдер медленно поднял голову. Обычно пронзительный взор его стал вдруг просто ничего не выражающим.
- Вы уверены?
- Да, - откровенно ответила она, лишь теперь позволив себе присесть. А почему вы позвали меня?
- По-моему, это и так очевидно. - Он вытряхнул из саквояжа Библию и одежду, а потом нашарил край двойного дна и выдрал его. Блеснувший у него на ладони "кольт" сорок пятого калибра выглядел на удивление знакомым. До поры до времени Райдер положил его на место и сказал:
- Я думал, что вы сможете помолиться за меня.
- Я молилась за вас с той самой минуты, как узнала, что вы в тюрьме, просто ответила Мэри, принимая ложь за чистую монету. Ее рука привычным жестом потянулась к четкам, висевшим на поясе, и пальцы легко пробежали по бусинам, помогая привести в порядок мысли. Девушка окинула взглядом камеру и сказала:
- Я не понимаю, что здесь происходит.
- Но ведь вас наверняка просветили, в чем меня обвиняют.
- О, в просветителях недостатка не было. Мой зять. Моя сестра. Лейтенант Риверс. Генеральская матушка. И все равно я ничего не поняла.
- Вы хотите понять, отчего я изменил товарищам?
- Нет. Я не понимаю, почему люди так в этом уверены.
Райдер видел, что Мэри говорит искренне. Однако он и не подумал воздать должное за такую непоколебимую веру в него - более того, постарался сделать это очевидным для Мэри.
- Вы меня не знаете, - возразил он. - Вы не знаете, что я за человек и на что способен. Вам только кажется, что это не так. Того поверхностного знакомства, на которое вы можете ссылаться, явно недостаточно. Вы меня просто недооценили.
Мэри восприняла эту отповедь скорее как предупреждение, а не как объяснение. Ей стало не по себе, но она сдержалась.
- Вы правы, - согласилась она. - Я вас не знаю.
Райдер замолк на целую минуту, не сводя взгляда с Мэри. Девушке стоило большого труда выдержать этот пронзительный взгляд, не опуская глаз. Наконец Райдер отвернулся и начал расстегивать пуговицы на рубашке.
- Что вы делаете? - удивилась она.
- Переодеваюсь.
- Это можно отложить до моего ухода.
Райдер не стал объяснять, что переодевание нельзя откладывать. Вместо этого он поставил на нары тазик с водой и умылся, воспользовавшись полотенцем, уложенным предусмотрительной Флоренс.
- Между прочим, я еще собираюсь и побриться. Если вам неприятно, можете отвернуться.
- Это становится смешно, - возмутилась Мэри и вскочила на ноги. - Я позову рядового Бишопа! - И тут самым невероятным образом - ибо Райдер двигался с поразительной ловкостью - ей в лицо уставилось дуло револьвера.
- Пожалуйста, - вежливо произнес он. - Останьтесь. Мне нравится ваше общество.
Мэри уселась. У нее душа ушла в пятки, когда Райдер протянул к ней руку, но он лишь развернул ее вместе со стулом лицом к стене. Затем он прикоснулся к ее плечу. Даже сквозь плотную ткань чувствовалось, как сильно Мэри дрожит.
- Успокойтесь, - тихонько сказал он. - И не вздумайте звать Гарри. Иначе я не отвечаю за последствия.
- Можете делать со мной все, что угодно, - я не боюсь! - с глупой бравадой выпалила она.
- Я имел в виду Гарри!
- Ох!..
- Вам не придется ждать долго. - Райдер отпустил ее плечо, зная, что теперь девушка будет молчать.
Мэри застыла, стиснув зубы. Судя по звукам за спиной, Райдер мылся. "А вот теперь бритва со скрипом снимает давнишнюю щетину", - подумала она. Мэри даже позлорадствовала немного, услышав, как он чертыхается, порезавшись бритвой.