Всю жизнь Мэри не могла отделаться от предчувствия, что стычки с отцом являются лишь подготовкой к иным, куда более суровым битвам. И вот теперь стало ясно, что ей потребуются все душевные силы для поединка с матерью.
С подобным сопротивлением она еще не сталкивалась. По крайней мере до сегодняшнего дня.
Джей Мак попытался разрядить атмосферу, отвлекая внимание на себя.
- Может быть, расскажешь, как ты пришла к подобному решению, предложил он.
Мэри до боли стиснула пальцы. Подбородок ее слегка задрожал, однако черты лица оставались спокойными.
- Это слишком трудно объяснить.
- Еще бы! Если ты утратила веру, - взорвалась Мойра. - Наверняка в этом все и дело! Не сомневаюсь, что одной беседы с епископом Колденом или матерью-настоятельницей будет достаточно, чтобы понять: не ты первая впадаешь в этот грех. Всем слугам Господа рано или поздно приходится пройти через подобное испытание. Но это вовсе не означает, что надо порывать с Церковью.
- Мама, - возразила Мэри несколько более горячо, чем хотела, - я вовсе не утратила веру. Грехи и испытания тут ни при чем. Не всем дано просто покаяться и жить по-старому. Я говорила и с епископом Колденом, и с матерью-настоятельницей - обоим пришлось согласиться, что дело не в утрате веры.
- Но... - не унималась мать.
- Мойра, - резко, со значением, одернул ее Джей Мак, не часто позволявший себе подобный тон в разговоре с женой. - Дай Мэри высказаться.
Мойра почувствовала себя уязвленной. Она вскинула голову и сжала в тонкую линию пухлые губы. Лукавый огонек в ее глазах превратился в испепеляющее пламя.
- Значит, ты защищаешь Мэри Френсис! - обвиняюще воскликнула она. - Еще бы, ведь ты всегда был против ее пострига! А между прочим, твоя обязанность - следить за тем, чтобы дочь выполняла данные обеты, особенно по отношению к Господу!
- Пожалуйста, - мягко вмешалась Мэри, умоляюще переводя взгляд то на отца, то на мать, - хоть вы-то не ссорьтесь между собой из-за меня!
Однако на нее никто не обратил внимания. Стараясь совладать с собой, Джей Мак снял очки и принялся протирать их с чрезвычайным тщанием.
- Во-первых, Мойра, я никого не защищаю. Насколько я понимаю, тут и защищать-то некого. И хотя ты права в том, что я не одобрял намерения Мэри принять постриг, в конце концов мне хватило рассудительности смириться с ее решением. И если теперь случилось нечто, заставившее ее пересмотреть свои намерения, то это наверняка относится исключительно к ее собственным взаимоотношениям с Господом. Неужели ты считаешь, что она не спросила Его совета?
Джей Мак встал из-за стола и надел очки. Не спрашивая разрешения у дам, он направился к столику с напитками и налил всем троим коньяка. Поставив перед Мойрой и Мэри по бокалу, он уселся на свое место, зная, что женщины не откажутся от выпивки.
- Мэри, ты не ошиблась насчет утраты веры? - спросил он.
Мэри задумчиво любовалась янтарной жидкостью, согревая в ладонях бокал.
- Нет, я не ошиблась, - медленно ответила она, покачав головой. - Мое решение связано не с верой в Господа, а с тем, для чего Он меня предназначил в этой жизни. И я искренне верю в Него, но верю также и в то, что Он уготовил мне какую-то иную судьбу.
Мойра с отсутствующим видом смотрела в пространство, избегая встречаться взглядом с мужем и дочерью. Черты ее лица словно окаменели, когда Джей Мак попытался взять ее за руку, она вся напряглась. Это не укрылось от внимания Мэри, усугубив ее и без того плохое настроение. А от сочувствия, светящегося в глазах отца, она едва не расплакалась.
- Мама, я очень долго думала над этим...
- Значит, тебе следовало просто меньше думать и больше молиться.
Джей Мак недоуменно приподнял светлые брови и взглянул на Мойру поверх очков. Еще ни разу в жизни он не видел свою возлюбленную супругу в таком состоянии. Не в ее характере были подобная скрытность или упрямство. Привычка соотносить собственные чаяния с желаниями окружающих никак не вязалась со столь суровым отношением к дочери.
- Мойра, судя по твоим последним словам, ты вообще ни о чем не думаешь.
- Мама, - горячо вмешалась Мэри, - поверь, я молилась! И мне было не так-то легко прийти к подобному решению.
- Не верю, - упрямо качнула головой Мойра.
- Я не виновата в том, что ты не хочешь мне верить, - промолвила Мэри. - Однако это правда, и мне пришлось выдерживать внутреннюю борьбу на протяжении многих лет.
- Лет? - удивился Джей Мак. - Мэри, но ты ведь ни разу никому не намекнула на это.
- Даже своим сестрам? - подозрительно прищурившись, пронзительно глянула на дочь Мойра. - А может быть, ты поделилась с ними и взяла с них клятву молчать?
- Нет, это не так. Я лишь сегодня известила остальных Мэри, отправила каждой по письму. Мне и в голову бы не пришло унижать вас с Джеем Маком, делясь с ними такой важной новостью и утаивая ее от вас. Если кто-то из сестер и мог что-то заподозрить, так это Мегги и Скай - да и то потому лишь, что в последнее время они чаще других бывали дома. Мы долго пробыли вместе, и не исключено, что они заметили какие-то мелочи, которые невольно могли меня выдать.
Мойру это не убедило, но она не произнесла ни слова в ответ.
- Мама, ну что я могла им сказать? - настаивала Мэри. - Да и когда? Ведь окончательное решение созрело лишь теперь, да и то я с большим трудом смогла облечь свои переживания в слова. В основном внутренняя борьба происходила неосознанно. Когда в июле я осталась одна в летней усадьбе, у меня было достаточно времени для молитв и размышлений, и только тогда я смогла сформулировать те вопросы, на которые искала ответы так долго, - Мэри робко протянула к матери руку, но решилась лишь коснуться атласного рукава ее платья. Мойра оставалась неподвижной. Девушка поспешно убрала руку. Ее охватило отчаяние. - Мама, ты хотя бы отчасти можешь понять, о чем я толкую? - Мэри беспомощно посмотрела на отца.
- Это слишком большое потрясение, - тихонько произнес он. - И к тому же такое неожиданное. Должен признаться, я и сам потрясен.
Мэри обреченно кивнула. Оправдались самые худшие ее опасения, отчего на душе стало совсем тошно: рушился весь прежний мир. Единственно незыблемым оставалось отныне лишь ее решение.
- Наверное, мне лучше сегодня не ночевать в этом доме, - вздохнула она.
- Что за чушь! - возмутился отец. - Конечно, ты останешься дома. Ведь это по-прежнему твой дом. Господь свидетель, все тринадцать лет твоя комната содержалась в полном порядке. Она готова принять тебя и сейчас. Покосившись на Мойру, он нерешительно добавил:
- Как будто кто-то ждал, что ты можешь вернуться в любую минуту.
- Я бы не спешила с подобными выводами, - поднимаясь из-за стола, возразила Мэри. Несмотря на попытки казаться спокойной, ее голос звучал несколько язвительно. - Это скорее свидетельствует о том, что маме было угодно сохранить напоминание о принесенной ею жертве.
- Жертве? - переспросил Джей Мак.
- Какой такой жертве? - Мойра удивленно уставилась на дочь.
- Обо мне, мама, - выпалила Мэри, прежде чем успела прикусить язык. - Я стала твоей жертвой. Ты отдала меня Церкви во искупление собственных грехов.
Джей Мак едва успел перехватить руку Мойры, занесенную для пощечины.
- По-моему, тебе лучше пойти отдохнуть, Мэри. Нынче вечером и так уже было сказано слишком много.
Впервые в жизни у Мэри Френсис Деннехи не нашлось слов, чтобы возразить собственному отцу.
Форт Союза, штат Аризона
Бал был в самом разгаре. Наряды офицерских жен поражали богатством красок: все дамы торопились воспользоваться случаем и продемонстрировать последние новинки, выписанные из модных салонов далекого востока <Имеются в виду штаты восточного побережья США.>, или хотя бы то, что сумели раздобыть в магазинах Сан-Франциско. Платья из атласа, шелка и тафты выглядели особенно впечатляюще на фоне простых голубых мундиров, в которые были облачены кавалеры. Золотые галуны, белые перчатки, черные полированные сапоги - все, что так радует взор на парадном плацу, здесь воспринималось лишь как блеклая декорация к роскоши дамских туалетов.