Боеприпасы фактически кончились. Даже Р. признает, что это конец. Я всегда представлял, что последняя схватка это героическая вещь, но она просто брутальная, бессмысленная. Я предполагаю, что героизм и слава, это вещи, осознаваемые впоследствии теми, кто не ощутил всех обстоятельств. Мы умрем в следующие несколько часов, один за другим, наиболее жестоким способом. Они не выкажут нам – да мы и не ожидаем – никакой пощады.
Как только они заберутся внутрь
Я только трачу время на такие высказывания, мне может не выдастся шанс записать это позже, так что позвольте мне записать это сейчас. Это было честью служить Танитскому Первому и Единственному. Мое уважение каждому мужчине и каждой женщине, Танитцам, Вергхастцам, Белладонцам. Я надеюсь, что эта запись переживет нас. Я хочу, чтобы главнокомандующие этого крестового похода знали, как отплатили Танитцы Архиврагу, когда придет время. Они самые лучшие и самые преданные солдаты, которых я когда-либо видел. Я стою среди них с гордостью.
Я молюсь, чтобы мой начальник, Виктор Харк, выбрался из дома с материалами из библиотеки.
Мне доложили, что несколько человек видели, как Валькирию сбили ракетой с земли над Проходом Банзи. Если это правда, тогда наши смерти, в конце концов, будут ничего не значить.
— Полевой журнал, Н.Л. для В.Х. пятый месяц, 778.
I
Когда тринадцатый день начал подходил к концу, они пошли в огонь без надежды и ожидания на то, чтобы увидеть новый рассвет.
Небо стало темным от дыма. Даже в глубине дома не было спасения от постоянного грохота орудий и воя голосов.
Архивраг сошел на Хинцерхаус войском в десять тысяч. Однообразной, красной массой, похожей на старую запекшуюся кровь, они сошли со скал и вышли из прохода и заполонили пыльную местность, наступая на главные ворота и южные укрепления. Они принесли с собой сотни легких полевых орудий и автоматических минометов, и бомбили рассыпающиеся рокритовые бастионы снарядами и ракетами. Огромное штурмующее войско, с воинами, несущими длинные огнеметы во главе, заполонило пространство перед главными воротами. Шипованные лестницы и раздвигающиеся шесты для восхождения, стучали по нижним укреплениям, и рейдеры начали забираться на стены. Некоторые рейдеры, экипированные шипастыми булавами в каждой руке и крючками на ботинках, поднимались по стенам без нужды в лестницах, поднимаясь по стенам, как человеко-пауки. Барабаны и горны производили шум, который эхом отдавался в проходе.
Для Призраков дефицита в целях не было. Стреляя из казематов и наблюдательных пунктов, Танитский Первый убивал сотнями, но Кровавый Пакт не собирался останавливаться на достигнутом.
Присягнувшие Архонту Гору воины, элитные штурмовики Великого Врага, слишком погрязли в жажде крови, чтобы заботиться о личных жизнях. Их возбуждали и доводили до состояния берсеркеров командующие-сирдары, пока они не достигали возбужденного состояния страстного рвения и дикого веселья. Гол Колеа был совершенно прав – Кровавый Пакт намеревался заставить Имперские силы заплатить за их вызывающее поведение. Некоторые рейдеры сбросили свои шлемы и гротески, чтобы показать ритуальные шрамы, нанесенные на их лица и скальпы. Они хотели, чтобы отметины их присяге Архонту были ясно видимы их жертвам.
— Правильно, тупой фес, — пробормотал Ларкин, — сними свою блестящую шляпу. Это сделает мою работу легче.
По обе стороны от него в наблюдательном пункте, Бэнда и Нэсса поддерживали его темп огня. Бэнде уже пришлось взяться за стандартный лазган. У них больше не осталось стволов для лонг-лазов. Их сумка с боеприпасами уже тоже была тревожно пуста. В коридоре позади казематов Вентнор и другие гонцы установили жаровни, чтобы вернуть жизнь прожаркой в опустошенные ячейки. Это была опасная работа, и они не могли надеяться, чтобы смогут привести ячейки в функциональное состояние вовремя.
Колеа разместил всех своих огнеметчиков у нижних амбразур, чтобы их оружие, лучше всего действующее на коротких расстояниях, могло поджаривать забирающиеся на стены отряды. В одном каземате, где воздух был едким от паров прометиума, Бростин посылал копья воющего пламени из смотровой щели, пока Лайса присоединяла свежую емкость к своему огнемету.
Бростин пригнулся, когда лазерные заряды ударили по краю каземата.
— Кажется, что они очень жаждут сказать привет Мистеру Желтому, — произнес он.
Лайса ответила на его ухмылку тонкой улыбкой.