Котел принял ошеломительное количество воды, не выглядя наполняемым. Восемь фляг, а внизу полости была, всего лишь, лужа.
— Продолжаем, — сказал Баскевиль.
Баскевиль принес тридцать фляг. Скорее всего, было какое-то наказание за растрату впустую такого количества драгоценной воды. Он опустошил последнюю флягу в котел. Полость была едва наполнена на четверть.
— Лучше, чем ничего, — сказал Баскевиль.
— Ага, и ничего – это то, что произошло, — сказал Меррт.
Баскевиль снова посмотрел внутрь. На самом деле, казалось, что кольцо замедляется. — Покажи мне книгу снова, — сказал он.
Ладд дал ему книгу в черном переплете.
— Ладно, — сказал Баскевиль,, изучая страницы. — Домор говорил, что мы должны это ожидать. Котел, возможно, был установлен, или сам себя установил, на пониженную работу. Тут…, — он замолчал, переворачивая книгу, чтобы проследить чертеж. — Ага, тут.
Баскевиль потянулся внутрь концентратора и подстроил калибровочный механизм на голове змеи.
Кольцо тотчас остановилось.
— Нет, — выдохнул Баскевиль. — Нет, нет, ну же…
Они уставились внутрь.
Кольцо слегка вздрогнуло. Механизмы глубоко внутри основания котла и его примыкающих агрегатов защелкали и зашумели. Они производили скрежещущие, скребущие звуки, которые Баскевиль очень хорошо знал.
Кольцо снова начало поворачиваться. Оно повернулось в противоположном направлении. В этот раз его вращение было монотонным, и оно набирало скорость, пока не стало вращаться, как колесо. Вода внизу полости начала бурлить и пениться. Затем вода стала молочно-белой и начала светиться.
— Трон живой, — пробормотал Ладд.
— Крышка, — сказал Баскевиль. — Помогите мне вернуть крышку на место.
Втроем они вернули крышку на место и закрыли на защелку. Котел гудел очень громко, и яркий свет вырывался из зарешеченных щелей на его сторонах.
— Что теперь? — спросил Ладд.
— Ну, теперь та часть плана, которая, на самом деле, основывается на моей вере. За мной. — Он замер. — Все в порядке, комиссар? Вы удовлетворите мое желание последний раз? Или вы просто сейчас хотите пристрелить меня?
V
Они взбежали по лестнице из силовой комнаты и направились по внутренним коридорам в направлении недавно открытых секций дома. Снаружи и над ними, бедлам от яростной битвы был совершенно отчетливым. Баскевиль на мгновение остановился, смотря вверх.
— Фес, ты прав, Ладд. Прислушайся. Мне не следовало покидать свой пост во всем этом. У меня была такая… навязчивая идея. Я...
Ладд поднял руку. — Смотрите, — сказал он. — Посмотрите на это!
Медленный, гипнотический пульс затухания и разгорания настенных фонарей прекратился. По всему коридору, насколько они могли видеть, настенные фонари становились ярче, заменив глянцевую коричневую мглу холодным, ярким светом.
Меррт начал производить странный звук. Ладд с Баскевилем осознали, что он смеялся. Баскевиль побежал, и они последовали за ним.
Когда они вошли в новую секцию дома, они встретили отступающую роту Даура.
Лицо Даура было натянутым и изможденным. — Они внутри, — сказал он Баскевилю. — Я только что услышал это по воксу. Они проникли через главный вход, и через несколько нижних уровней. Теперь это рукопашная. Роун говорит, что потрачены почти все боеприпасы.
Баскевиль кивнул. Он вытащил свою микробусину из кармана и вставил ее. — Роун сказал что-нибудь еще?
— Он сказал нам вытащить серебро и стать призраками, призраками в доме. Держаться теней и убить столько ублюдков, сколько сможем.
— Каких теней, капитан? — спросил Ладд.
Даур был таким уставшим, таким вялым от усталости и от перспективы последней, кровавой мясорубки, что он не заметил свет. Предыдущий тусклый янтарный свет в новой секции сменился постоянным ярким белым.
— Что, — начал Даур, — что происходит?
Баскевиль протолкнулся мимо него и вошел в арсенал.
Он открыл крышку одного из бункеров, которые располагались в центре комнаты. Камни внутри ярко светились, как крошечные звезды.
Он щелкнул микробусину. — Это Баскевиль, — сказал он. — Даур, приведи сюда людей.
VI
Оружие Ларкина щелкнуло. Ячейка была пуста. Он отбросил бесполезное оружие в сторону и отошел от смотровой щели, вытаскивая свой клинок. Лестницы были едва ли в десяти метрах под смотровой щелью, и он не мог с ними ничего сделать, кроме как плюнуть на них.
Звук битвы изменился. Ларкин осознал, что практически не было выстрелов из казематов. Весь огонь велся по ним.