Он обернулся. Куу не было. Присутствие оставалось позади Ларкина несколько минут, пока он выпускал последние выстрелы.
Куу не было, но Ларкин все еще чувствовал его, его ужасную сущность, окружающую его, подобно туману.
— Ты больше меня не пугаешь, — громко произнес он. — Ты меня слышишь? Я тебя не боюсь. Ты, всего лишь, призрак. Как фесово пить дать. Хочешь убить меня, встань в очередь, потому что здесь целая толпа ублюдков у ворот, пришедших за моей кровью.
Ответа не последовало. Ларкину, внезапно, показалось, что стало намного ярче.
Он захромал к двери. — Не стой у меня на пути, Куу, — прорычал он пустому воздуху. — Я собираюсь уйти и умереть с настоящими Призраками.
VII
Воины Кровавого Пакта бродили вокруг горящей Валькирии. Некоторые начали отходить, обыскивая близлежащую территорию. Офицер выбрался из башни одного из захваченных танков и прокричал несколько приказов.
— Лежать, — прошептал Харк остальным. Они лежали на скале. Харк медленно потянулся к своему болт-пистолету.
Тонкая молния пронзила пурпурное небо над проходом. Медленно прогремел гром, как будто горы терлись друг о друга. Внизу, вражеские солдаты внезапно заволновались. Они кричали друг другу.
Температура воздуха упала на несколько градусов.
Твензет заныл. — Ч-что это? — прошептал он.
Харк не ответил. Он тоже мог это чувствовать, ползущий ужас, непостижимый и безымянный, который заставлял его плоть шевелиться, а его раненую спину кровоточить.
Приближалось что-то ужасное, какой-то неописуемый ужас.
22. ТОЛЬКО В СМЕРТИ
Помоги мне
I
Мачта вокса, вонзившаяся в безмерное ночное небо, испускала щелчки и гудки в темноту, подобно какому-то беспокойному ночному насекомому. Палатки, защищенные от пыли, уставленные широким кругом, изнутри освещались масляными лампами и маленькими, портативными фонарями, так что они светились золотом, как бумажные фонари.
Жаровни горели снаружи лагеря, и медные светильники висели на шестах. Фигуры двигались в освещенных огнями пространствах внутренней части лагеря. Из ночи доносились голоса, вместе с запахом стряпни.
Двое охранников периметра, схема их патрулирования пересекается, остановились, чтобы обменяться парой слов, а затем пошли дальше по своим маршрутам, отдаляясь друг от друга.
Один остановился и обернулся. Не было никаких признаков его товарища. Серая плоская пустыня уходила вдаль, пустая в ночи.
Он начал возвращаться по своему пути, готовый закричать, и это стало последним действием в его жизни: нога поднялась, чтобы сделать шаг, рот открылся, чтобы выкрикнуть имя.
Макколл опустил тело на пыль и вытер свой нож. Он кивнул, хотя его товарищ был невидим ему.
Низко пригнувшись, Макколл поспешил вперед, упав на живот перед последним открытым участком, где были установлены фонари.
Под покровом палатки, Макколл поднялся и осторожно перешагнул через растяжку. Он подождал, пока два головореза со шрамированными лицами пройдут мимо. Они болтали. У одного была бутылка с длинным горлышком.
Когда они исчезли, он проскользнул между еще двух палаток и вошел в темную зону, где были припаркованы машины. Полугусеничники и транспортники-8 оставляли квадратные синие тени на фоне неба. Макколл упал, залез под первую машину, и принялся работать. Но ощупь он нашел линию подачи топлива и сделал надрез своим боевым ножом. Менее, чем через три минуты, еще две машины так же истекали топливом, их топливо медленно, тихо, лилось на пыль.
Макколл снял крышку с бака одного из поврежденных транспортников и затолкал туда полоски, отрезанные от камуфляжного плаща. Затем он затолкал туда кусок детонационной ленты.
Он задумался, как далеко забрался Эзра.
Макколл прикрепил свой боевой нож к винтовке и порвал воспламенитель на детонационной ленте.
II
Вязкое ощущение зла нахлынуло на них. Казалось, что ночной воздух ощетинился им, подобно статическому заряду. Твензет начал стонать, но Крийд зажала ему рот здоровой рукой. Она посмотрела на Харка. Его глаза были расширены. Пульс стучал в висках.
Под ними, волнение среди воинов Кровавого Пакта прекратилось. Они стояли на месте, глядя вдаль с винтовками в руках. Они тоже это чувствовали.
Не было никаких звуков, кроме бормотания работающих на холостом ходу двигателей танков и затихающего треска огня, пока Валькирия догорала.