Рот Баскевиля был таким же сухим, как подкладка кармана плаща, а его язык ощущался, как клочок лямки. Он перехватил пару часов сна с тех пор, как они вошли в дом, и все его сто двадцать минут были сном о фонтане, чистом потоке, яркой жидкости.
Баскевиль сверился со своей мятой бумагой. Она сказала ему спускаться по следующей лестнице вниз, и он повиновался. Стены были покрыты темным, блестящим материалом, который в свою очередь был покрыт легким налетом бледной пыли. Белые настенные фонари медленно пульсировали.
Он услышал приближающиеся шаги, и остановился, чтобы посмотреть, что спускается по лестнице позади него.
Никто не появился. Это было, всего лишь, еще одно эхо, передавшееся через лабиринт залов. За время своей десятиминутной прогулки от главной лестницы, он слышал всевозможные вещи: шаги, голоса, грохот ящиков, которые складывали. Один раз он кратко услышал отдаленный разговор, три человека обсуждали нормирование воды. Голоса появились и исчезли, как будто люди проходили мимо него.
Когда он дошел до следующей лестничной площадки, он нашел двух солдат в карауле, Токара и Гаронда из Роты J. Оба явно вздрогнули, когда он вошел в поле зрения, а затем отдали честь с нервным смехом.
— Нервничаете? — спросил он.
— Мы подумали, что вы были всего лишь еще одним эхом, — сказал Гаронд.
— Мы продолжаем слышать шум, а затем – никого нет, — сказал Токар. — Фес, вы напугали нас.
— Мои извинения, — сказал Баскевиль. — Машинная комната?
— Внизу, сэр, — сказал Гаронд, указывая на узкую лестницу позади себя.
Баскевиль кивнул. — Есть, что доложить? Кроме шума?
Токар с Гарондом покачали головами. Баскевиль снова кивнул, и быстро огляделся. — А что насчет этого? — спросил он.
— Чего, сэр? — спросил Токар.
Баскевиль указал на противоположную стену. — Это.
— Я ничего не вижу, — начал Токар.
— В пыли, — настаивал Баскевиль.
Солдаты искоса посмотрели.
— Ой! — внезапно сказал Гаронд. — Там нарисовано! Гак, я этого не видел. Ты это видел, Токар?
— Впервые заметил.
— Это вы нарисовали? — спросил Баскевиль.
— Нет, — одновременно ответили оба.
Он мог видеть, что не они. Это было нарисовано в пыли на коричневой настенной панели, но так давно, что сами линии были покрыты пылью. Это было просто призрачное изображение, человеческое лицо, непонятно мужское или женское, с открытым ртом. Глаз не было. Это было нарисовано в пыли медленными, ленивыми движениями пальцев. Почему-то Баскевиль был уверен, что они были медленными и ленивыми.
— Что это за гак? — спросил Гаронд.
Баскевиль уставился ему в лицо. Оно было тревожным. — Я не знаю.
— Почему, — начал Токар, — почему мы раньше это не заметили? Мы здесь стоим уже два часа.
— Я не знаю, — повторил Баскевиль. Он сделал глубокий вдох. — Смойте это.
— Чем, сэр? — спросил Гаронд.
— Плюнуть? — предложил Токар.
— Тогда сотрите. Шапочками.
Солдаты пошли выполнять, сворачивая свои камуфляжные шапочки.
Баскевиль отметил, как они колеблются. Никто из них не хотел быть первым, кто прикоснется.
II
— Не здесь, пожалуйста, — сказал Дорден, когда вошел в комнату с высоким потолком.
Гаунт замер при вытряхивании значительного количества пыли из ботинка на пол.
— Почему нет? На то есть медицинские причины?
— Если здесь будет полевой пункт, то мне нужно, чтобы здесь не было пыли, — с неодобрением произнес Дорден, опуская охапку коробок.
— Полевой пункт? — спросил Гаунт.
— Да, — сказал Дорден.
Когда Гаунт не ответил, Дорден посмотрел на него. Он увидел, что Гаунт саркастически поднял брови.
Он увидел старое, обитое кожей кресло, на котором сидел Гаунт, древний стол позади него, кипы коробок с боеприпасами и вещмешками.
— Значит не полевой пункт? — спросил он.
— Скорее, мой офис.
— А.
— Полевой пункт через три комнаты, по правую сторону.
Дорден покачал головой. — Фесовы карты. Они кому-нибудь пригодились? — Гаунт покачал головой. — Пока еще никому из тех, кого я встретил. — С некоторым удовлетворением, он вытряхнул пыль из ботинка. Она высыпалась дымящимся дождем.
Дорден огляделся. Комната была темной и высокой, рядом с центром дома. Грязные очертания на блестящих коричневых стенах показывали, где когда-то висели картины. Когда-то это был впечатляющая, роскошная комната. Теперь она выглядела, как пещера, освещенная тусклым светом ламп.
Слегка вздрогнув, Дорден осознал, что они были не одни. В комнате была третья персона.