Глаза Роуна сузились. Как нам сражаться с врагом, которого мы не можем увидеть и до которого мы не можем добраться? Как нам сражаться с врагом, который нас может уничтожать по частям?
VII
Обстрел продолжался еще десять минут, а затем стих. Еще через десять минут он возобновился, как летний ливень, который начинается и прекращается с бегущими облаками.
Дом содрогался на своей скальной основе. Несколько смотровых казематов получили прямые попадания и были уничтожены, но жертв было мало, потому что Призраки отступили в укрепленное сердце дома. Взрывы снарядов звучали сквозь вой ветра, резкие и пронзительные, как мычание скота, ведомого на бойню.
Цвейл проводил службу в главном зале, когда первые снаряды начали падать. Когда люди вокруг него подняли взгляды в испуге, он шикнул на них и продолжил читать, как будто ничего не происходило.
Поблизости, на нижнем этаже того же зала, Рервал, Раффлан и другие вокс-офицеры продолжали прижиматься к своим передатчикам вокса, их постоянные, бормочущие голоса стали литургическим хором для уверенного голоса Цвейла.
Даур командовал караулом в главной сторожке. Он знал, что то, что они слышали – и чувствовали – было изнуряющим огнем, в лучшем случае, постоянным напоминанием, чтобы ослабить их решимость. Никто, даже Хаоситы, не использовал артиллерию во время полномасштабного тайфуна, ожидая продуктивных результатов. Это было чудо, что вообще что-то попадало по дому.
Тем не менее, воя снарядов, пролетающих над головой, или звука обстрела, долетающего до ушей, было достаточно, чтобы нарушить спокойствие окопавшихся солдат. Это заставляло их чувствовать себя беспомощными, и даже более уязвимыми, чем обычно. Это уменьшало их надежду и подтачивало их веру.
Даур прошел мимо групп бормочущих, настороженных людей в сторожке и встал перед главным люком. Его пальцы пробежались по небольшой складке на шве там, где таран сделал свое дело днем ранее. Многого больше не потребуется, чтобы разбить замок.
Он положил ладонь на люк и почувствовал легкую, непрерывную вибрацию. Было ли это давлением бури с другой стороны?
Обстрел продолжался еще полчаса, а затем снова прекратился. От шторма передышки не было. Высоко в доме, вдоль злополучных верхних коридоров и галерей, яростный ветер и пыль снаружи производили звуки от соприкосновения с металлическими куполами, похожие на когти по стеклу.
Наспех привязанные веревками или проволокой ставни гремели в своих гнездах. Сторожевые огневые команды ждали тревожными группами, вслушиваясь, тихо говоря, играя в карты или кости, или глодая сухие пайки.
Макколл обходил верхние галереи, проверяя сторожевые команды. Люди были рады видеть его.
Макколл был ободряющей личностью. Пока обстрел начинался и прекращался, он говорил им не беспокоиться, и пристально наблюдать за ставнями и растяжками.
И не единожды, как будто мимоходом, он спрашивал, — Вам случалось видеть Нихтгейнца сегодня?
VIII
— Ты знаешь, что это?
— Королевская боль, мистер? — ответил Каллво.
— Фес, ага, — улыбнулся Далин, хотя его улыбка не была уверенной. Осмотр и обеспечение безопасности свежеобнаруженных секций дома занимало больше времени, чем планировалось: пустые комнаты неожиданно переходили в другие комнаты, а за ними были еще, прямо тогда, когда они ожидали найти тупик или внешнюю стену. Грохот падающих снарядов добавлял нервного напряжения.
Фонарики, прикрепленные под стволами их оружий, рыскали сквозь янтарную мглу. Затухание и разгорание мягкого белого света в остальной части дома казались бесконечно предпочтительными подразделению, которое направили сюда, чем слабый, оранжевый свет от настенных фонарей в этой новой секции.
Их микробусины защелкали.
— Подтверждаю прием, — произнес Далин в микрофон. Атмосферные искажения весь день были причиной фальшивых сигналов.
— Подтверждаю, — сказал Вэлн. — Вы можете спуститься сюда?
Они последовали по его сигналу вдоль квадратного коридора, который переходил в больший коридор под прямым углом.
— Внизу! — крикнул Вэлн, увидев их фонарики.
Крепкий, старый Танитец ожидал их в южном конце коридора. Его партнер, Мелвид, был с ним.
— Что вы нашли? — спросил Далин.
— Посмотрите, адъютант, — сказал Вэлн. Это было так странно. Вэлн, как и многие другие, казалось, не испытывает никаких неудобств в принятии новой роли Далина, несмотря на разницу в возрасте.