Тона Крийд появилась, шлепая босыми ногами. Она выглядела так, как будто шла во сне.
— Тона?
Она слегка повернула голову, но казалось, что она не узнала его.
— Тона, ты можешь мне помочь?
Она продолжала идти, ее ноги производили легкие, шлепающие звуки на коричневом глянцевом полу.
— Сержант Крийд, пожалуйста, — громко проворчал он. — Я не могу встать, а здесь что-то очень неправильное, что-то ужасное.
Она остановилась и обернулась к Харку.
— Он здесь, — сказала она. — Он здесь.
— Кто?
— Кафф, — сказала она. — Смотрите.
Она сделала жест перед собой. Дальше по коридору, в темноте, появился свет. Он был крошечным поначалу, но затем он стал ярче, пока не превратился в извивающуюся, дрожащую, мерцающую змею из интенсивной губительной яркости. Он танцевал и трещал. Харк почувствовал, как поднялись волосы на его шее, и почуял запах озона.
Он понял, чем это было: причудливый электрический разряд, огни святого Эльма.
— Тона, назад, — сказал он, пытаясь встать, но его ноги были слишком слабыми. — Тона Крийд, назад, сейчас же!
— Смотрите, — сказала она, улыбаясь.
Свет больше не был светом. Он был фигурой, человеческой фигурой, излучающей свет изнутри. Тона начала плакать. Слезы катились по ее худым щекам.
— Кафф, — всхлипнула она.
— Это не Каффран! — закричал Харк. Он пытался передернуть затвор своего болт-пистолета. Его заклинило. Он боролся с затвором, дергая его туда-сюда.
— Тона!
Фигура медленно повернулась к ним. Она была высокой. Ее одежда была порвана и пропитана кровью. Она была точно мертва, тотчас увидел Харк. Кровь засохла у нее на лице и заляпала короткие, светлые волосы.
Это был Ибрам Гаунт.
Крийд закричала от боли и неверия. Она, шатаясь, пошла вперед и ударила Гаунта в грудь кулаками.
— Ты мертв! Ты мертв! — выла она, ударяя его. — Где Кафф? Ты мертв! Ты фесово мертв!
Окровавленная фигура вытянула руки, чтобы обнять ее. Он в ужасе отшатнулась.
Харк, в конце концов, очистил свое оружие. Он снова овладел ногами и поднялся, делая шаг вперед.
— Он мертв! — заорала Крийд.
— Я знаю, — сказал Харк. Он схватил ее за руку и оттащил за себя. Она не сопротивлялась. Он посмотрел на фигуру и поднял пистолет.
— Я не знаю, что ты, — сказал он. — Я знаю, что ты хочешь, чтобы мы думали, кто ты. Оставь нас в покое.
Фигура открыла рот, как будто собираясь ответить, но рот не прекратил открываться. Челюсти раскрывались шире и шире в адском, беззвучном крике, а губительный свет сиял из глотки. Кожа, окровавленные губы, отодвинулись от расширяющейся глотки, обнажая зубы, обнажая череп.
Плоть и мясо отодвигались назад, как съедаемая кислотой ткань, оголяя лицо, череп, горло до мускулов и сухожилий, затем до голой кости. Одежда сгнила за долю секунды, превратившись в пыль, раздев скелет пока только он не остался стоять перед ними.
Его рот все еще был широко открыт в беззвучном, бесконечном крике. Его руки все еще были протянуты, последние комки жидкой плоти и лоскуты одежды падали с них.
Тогда, и только тогда, он громко заорал. Звук сотряс их органы и ободрал их разумы. Это был звук, который никто из них никогда не забудет.
Харк уронил пистолет и обхватил Крийд руками, чтобы защитить ее своим массивным телом.
Кричащий скелет взорвался.
Они почувствовали, как в них врезалась ударная волна. Они чувствовали пыль и жареные кости и, самое худшее из всего, одеколон Гаунта. Все фонари на стенах взорвались и свет потух.
Харк отпустил Крийд. Они моргали в темноте. Они услышали шаги, бегущие к ним по дому.
— Что это был за фес? — выдохнул Харк.
Снаружи, небо осветилось. Громкие бухающие звуки отдались эхом в проходе, звук безграничной ярости воинственного бога. Харк дотащился до ближайшего окна-щели и посмотрел наружу. Бомбардировка осветила небо по ту сторону прохода, делая из него дрожащий силуэт, вспышка за вспышкой.
— Что это был за фес? — спросила его Крийд.
— Я не знаю, — тихо ответил Харк, смотря, как гигантские вспышки света пожирают тьму. — Но я думаю, что это наш конец.
18. ПОСЛЕДНИЙ ШАНС
День тринадцатый. Четыре шестнадцать, до восхода. Условия хорошие.
Что я несу? Хорошие условия? Я имею в виду, ветер стих и ясно. Больше ничего хорошего.
Безумие сошло прошлой ночью. Происходили вещи, которых не ожидали. Люди видели вещи, чувствовали вещи, слышали вещи. Я видел вещи. Я не буду описывать их тут, потому что я не знаю, как объяснить их.