"А он не так глуп, как кажется" - подумал Барт и посмотрел на оставшуюся табуретку.
- Ну а ты, пойдешь ко мне жить? - спросил Барт, прикидывая, что для кухни, пожалуй, большего и не надо.
- На дрова не пустишь? - спросила табуретка.
- Нет, мне на кухню мебель нужна, - искренне заверил табуретку Барт. - Я тебя, может, ошкурю немного, чтобы заноз не нацеплять, а обижать не буду.
- Ладно, бери! - согласилась табуретка. - Пошкуриться я и сама не откажусь...
Барт схватил добычу за ножку и, довольный, зашагал домой.
Путь ему преградила невесть откуда взявшаяся горгулия. Барт их терпеть не мог, поэтому попытался свернуть.
- Какой красавчик! - прошипела горгулия, и ее раздвоенный язык, высунувшись на полметра, едва не коснулся лица Барта. - Почему бы нам не пожениться?
- Я думаю, мы не подходим друг другу, - вежливо, но твердо сказал Барт, сделав движение в сторону. Но горгулия не пропустила его, переместившись в том же направлении.
- Ну почему же? - прошипела она. - Смотри, какая у меня выпуклая попка. Не хочешь погладить?
Горгулия вопросительно повернулась к Барту задом.
- Нет, если вы позволите, я воздержусь...
- Ну и зря! - засмеялась горгулия, а потом вдруг ее узкие джинсы лопнули на ягодицах, которые на самом деле оказались туго свернутыми щупальцами. Они развернулись и в мгновение ока захватили Барта в плен, притянув к языкастой хозяйке.
- Поцелуй меня, красавчик! - шипела горгулия. Ее язык бегал по лицу Барта, словно у себя дома.
- Я тороплюсь! - из последних сил стараясь сохранить вежливость, хрипел Барт. Наконец он не выдержал и стал лупить непрошенную возлюбленную табуреткой по голове.
Горгулия удовлетворенно хохотала. После каждого удара на ее голове открывался еще один рот, из которого выпрыгивал длинный раздвоенный язык, немедленно начинавший слюнявить лицо Барта.
- Поцелуй меня, красавчик! - продолжала шипеть горгулия теперь сразу множеством ртов. - Я тебя люблю!
- Да поцелуй ты ее уже! - сказала табуретка. - Пусть отстанет.
- Ладно, ладно, я тебя тоже люблю, чтоб ты сдохла! - сказал Барт. - Сейчас поцелую...
- Правда? - обрадовалась горгулия и втянула все языки.
Барт с отвращением чмокнул ее в лоб.
- Как хорошо! - разомлела горгулия и ослабила ягодичные щупальца. Барт немедленно выскочил из объятий и был таков.
Дома он долго умывался, стирая с себя липкую горгулиную слюну и проклиная себя на чем свет стоит:
- Ведь знал, что нельзя бить горгулий! Они от этого только сильней становятся и на каждый удар у них или новое щупальце вырастает или новый рот. Чуть не захомутала...
- Да не переживай ты! - откликнулась табуретка, осматривая свое новое жилище. - А компьютерное кресло у тебя в комнате ничего... Да и диван тоже. А кто-нибудь моего размера есть? Мы тебе ложек деревянных нарожаем...
- Прямо как Птица Смерти! - продолжал разговаривать сам с собой Барт. Он не отвечал табуретке, потому что знал: с мебелью болтать нельзя. Так она быстрей деревенеет и становится неразговорчивой. Со своим компьютерным креслом, например, Барт не разговаривал уже лет пять. - Ее тоже, чем больше лупишь, тем больше сам получаешь на орехи!.. Стоп!
Барт на мгновение застыл над раковиной, словно статуя в фонтане, а потом бросился с кухни к компьютеру, забыв выключить воду.
"Что если, вместо того, чтобы атаковать Птицу Смерти, подружиться с ней!" - обдумывал внезапно пришедшую в голову идею Барт. Он хлестал себя по бокам хвостом, что было признаком сильнейшего возбуждения.
Игра загрузилась, и Барт ухватился за манипулятор, выбрав последний сохраненный эпизод игры.
Он стоял перед замком Птицы Смерти с полным здоровьем, лучшим по мощности комплектом вооружения и в самой надежной броне.
Барт вошел в замок, как делал это уже тысячи раз. Обычно он сразу начинал палить из всевозможного оружия, успевая израсходовать половину боекомплекта до того момента, как Птица поворачивалась. После чего следовал неизбежный конец. Но в этот короткий промежуток времени, - между входом в замок и поворотом Птицы, - герой был в безопасности. До сегодняшнего дня Барт отрабатывал множество версий, как воспользоваться этим промежутком и успеть нанести Птице как можно больше повреждений.
Сейчас он с волнением смотрел, как Птица Смерти поворачивается. Рука автоматически дернулась к манипулятору, чтобы успеть сделать хотя бы пару выстрелов, но, предусмотрительно зажатая между коленей, осталась на месте. Левая рука носилась по клавиатуре, перебирая оружие и готовясь нажимать кнопки уворачивания.