В тот вечер, когда зеленый вездеход ловко подрулил к домику, в котором жили моряки, командующего встретили капитан второго ранга Александр Федорович Аржавкин и начальник политотдела капитан второго ранга Н. И. Шустров. Оба поначалу насторожились. Чего греха таить, нередко приезд начальства заканчивался «фитилями», как это принято говорить на флоте. Однако в данном случае с первой минуты оба почувствовали атмосферу дружелюбия.
Трибуц рассказал им о встрече с маршалом Говоровым и о больших надеждах, которые он возлагает на моряков Чудского озера. Им предстоит организовать переброску большой массы войск и техники, высаживать десанты в исходный пункт, откуда воины эстонского корпуса пойдут освобождать родную землю. Ближайшая задача - взятие Тарту, а затем движение вперед до самых островов Моонзундского архипелага.
- Слушали командующего внимательно, по карте ходила его указка, где будут сосредоточиваться войска, откуда начнется наступление.
- Нас здорово потрепала немецкая авиация. Часть кораблей нуждается в ремонте, - доложил Аржавкин.
- Знаю, и это предусмотрено. К вам прибудет специальная ремонтная мастерская.
- А кроме того, мы озадачены подвозом горючего, боеприпасов. Ведь вон как далеко от Кронштадта и Ленинграда, - продолжал Аржавкин.
- Маршал Говоров дает нам машины, я сейчас же займусь тем, чтобы вам все перебросили в ближайшие дни.
Командующий продиктовал свое решение на предстоящую операцию и приказал, не теряя времени, приступить к разработке оперативных документов. Под утро он уехал обратно с тем, чтобы вернуться сюда к началу событий.
Не будем подробно рассказывать, как план командования Ленинградского фронта на Чудском озере воплощался в жизнь. Важно, что моряки и на этот раз оправдали надежды маршала Говорова. Летчики Балтики обеспечили полное господство в воздухе и на озере. Огромная масса войск, переброшенных юго-восточнее эстонского города Тарту, прорвала оборону противника и повела успешное наступление. Вскоре над Тарту взвился красный флаг. Это было предвестником окончательного разгрома немецко-фашистских войск в Прибалтике.
Успешные действия моряков на Чудском озере многое определили в дальнейших боях на эстонской земле. 2-я ударная армия генерала Федюнинского, при поддержке авиации, сумела развить успех на Пярну. В это же время устремились к Таллину войска 8-й армии генерала Старикова, оборонявшей город в 1941 году. Балтийские летчики прикрывали морской фланг армии и наносили удары по кораблям, скопившимся в таллинских гаванях.
Настал черед действовать балтийцам со стороны моря. Учитывая сложную минную обстановку, Ставка ВГК приняла решение не вводить в дело крупные корабли. Разумнее было поддержать армию с воздуха и на торпедных катерах высадить десанты в портах, расположенных на подступах к Таллину, а затем и в самой Таллинской гавани.
- Вам предстоит освобождать порты Кунда, Локса и оттуда с десантниками высадиться в Таллинской гавани, - командующий ставил боевую задачу командиру бригады торпедных катеров Григорию Григорьевичу Олейнику, предупредив его: - Решает внезапность. Надо застать противника врасплох, не допустить, чтобы он взорвал причальные стенки и вывез награбленное добро…
Олейник выслушал и только спросил:
- Кого будут высаживать катера - наших или армейцев?
- Лейбовича! - коротко ответил командующий.
И этим все было сказано. Моряки торпедных катеров знали бесстрашного командира батальона морской пехоты А. О. Лейбовича и его бойцов, не раз высаживали их и были с ними в большой дружбе…
Тут позволительно автору вспомнить, как мысль командующего флотом воплощалась в жизнь.
То было в порту Локса, который с ходу захватили десантники. Мы с командиром отряда торпедных катеров А. П. Крючковым сидели в каком-то ветхом деревянном сараюшке на берегу бухты и читали сводку Совинформбюро: «Войска Ленинградского фронта продолжали наступление. Преодолевая сопротивление немцев, наши войска с боями продвинулись вперед и овладели важным узлом дорог, городом Раквере». Эти строчки отгоняли сон, хотелось ускорить бег часовой стрелки, не терпелось дождаться нового дня! Еще бы! Завтра встреча с Таллином!
В памяти навсегда остался медленный, вялый рассвет 22 сентября 1944 года, в небе еще не погасли звезды, а на востоке уже проглянула алая полоса зари. Сигнальная ракета взвилась в небо и точно растаяла. От гула моторов содрогалась вся маленькая гавань.
Торпедные катера с десантниками на борту, вспарывая волны, один за другим вылетали на рейд и занимали свои места в кильватерной колонне. Кажется, только птицы могли угнаться за ними. Волна заливала катера, и автоматчики основательно вымокли. Но до того ли было!
Одно желание владело всеми: скорее увидеть Таллин! Для многих участников освобождения Эстонии это был совсем незнакомый город, но сейчас каждому хотелось прибыть туда первым.
Вдали выступила темная полоса. Все шире расстилалась береговая черта: остроконечные шпили над крышами зданий, густая зелень вдоль широкой полосы Пиритского шоссе.
Мы смотрели счастливыми глазами, хотелось одним взглядом охватить и панораму гавани, и все, что скрывалось за разбитыми кирпичными зданиями, подъемными кранами, беспомощно склонившимися к воде, нефтяными цистернами, объятыми огнем.
Чем глубже в гавань втягивались катера, приближаясь к дымящимся пирсам, тем яснее была картина чудовищных разрушений. Ни одного уцелевшего здания, ни одного элеватора, лишь клубы дыма и густой кирпичной пыли. Из воды торчали носы и кормы потопленных кораблей и самоходных барж.
Первым подходил катер с минерами-разведчиками. Они высаживались, а за ними бойцы с автоматами на изготовку исчезали в клубах густого дыма.
Когда подошел к пирсу последний катер, высадивший десант, командир отряда открыл свой широкий целлулоидный планшет, вынул листок бумаги и набросал короткое донесение: «Боевая задача выполнена. Десант в Таллинском порту высажен без потерь». И тут же радостно воскликнул:
- Ну вот, сбылось! Мы опять в Таллине!
Он, счастливый, оглядывался по сторонам. Да. Для него, ветерана войны, пережившего горечь отступления, это был особо праздничный день.
- А помните, друзья? - обратился он к нам.
Все закивали, хотя далеко не всем довелось увидеть и пережить то, что имел в виду Крючков, - наше горестное отступление в 1941 году…
На следующий день, 23 сентября, В. Ф. Трибуц с группой офицеров штаба прибыл в Таллин. Радостно было командующему вернуться в знакомый кабинет, где проводил он тревожные дни и ночи сорок первого года. Он застал одни голые стены. В тот же час появился длинный широкий стол, стул и телефоны - для начала было достаточно, чтобы ощутить себя в привычной роли. И потекли сюда доклады флагманов, и пошли отсюда устные и письменные приказания командующего.
Одним из первых позвонил из Москвы по ВЧ главнокомандующий Военно-Морскими Силами Н. Г. Кузнецов. Поздравив с возвращением в «родные пенаты», он поинтересовался, как складывается обстановка?
Трибуц доложил о разрушениях в порту и на рейдах, успешных действиях бомбардировщиков и штурмовиков флота, потопивших несколько вражеских транспортов с пустившимися в бегство войсками, и что среди общей разрухи просто чудом уцелели два плавучих дока - они пригодятся для ремонта кораблей. И тут же попросил разрешения у главкома отправиться в Хаапсалу и оттуда сделать попытку «с хода овладеть Моонзундскими островами».
- Добро! - ответил Кузнецов.
Но скажем наперед, благому намерению адмирала не довелось сбыться. Борьба была долгой и затяжной, прежде чем Моонзундские острова снова стали нашими.