В таком же контексте Матфей, применяет Иеремию 31:15 (когда Рахиль плачет за пленным Израилем) к истреблению младенцев в Вифлееме (Мтф. 2:17–18), недалеко от которого Рахиль была похоронена (Быт. 35:19). Но Матфей знает контекст Иеремии: после провозглашения трагедии среди Израиля, Бог обещает восстановление (Иер. 31:16–17), а также новый договор (Иер. 31:31–34). Матфей сравнивает эту трагедию, произошедшую в дни детства Иисуса с трагедией Израильтян в истории, потому что он ожидает, что его первые, библейски осведомленные читатели узнают, что такая трагедия сформировала прелюдию мессианского спасения. Матфей также очень хорошо знает контекст Ис. 7:14, который цитирует в Мтф. 1:23 (смотрите дискуссия в главе 2); контекст остается нетронутым в голове Матфея, когда он цитирует Ис. 9:1–2 в Мтф. 4:15–16. Матфей не игнорирует контекст, он сравнивает служение Иисуса с историей Израиля и обетованиями, которые пробуждает данный контекст. Он понимает контекст, лучше, чем его критики!
Перед Богом
Разные части тела Христа, мы учим многим разным вещам; единственным общим основанием для общения является Писание. Но, если мы начнем использовать Писание, для того, чтобы оно говорило все, что нам хочется, вырывая его из Контекста, мы не сможем поистине достигнуть единства на общем основании.
Часто, толкование затрагивает вопросы «жизни и смерти»; например, в прошлом, были люди, которые оправдывали индульгенции (выплата денег церкви с целью получить прощение) или, даже рабство. Данное руководство о методах толкования, а не о доктринах, но давайте, например, рассмотрим некоторые взгляды широко распространенные в наши дни. Я не говорю о том, правы мы или нет в этих учениях, но какими могут быть последствия, если мы не правы. Если в моём понимание (не просто не правильное понимание студента) я учу людей верить в то, что однажды помолившись, они будут спасены, независимо от образа жизни, который они будут вести или, даже, если они перейдут в другую религию, в таком случае, мне лучше быть уверенным в том что я учу, иначе, мне придется ответить за это перед Богом. И наоборот, если мое учение (а не неправильное понимание студента) приводит людей в состояние неуверенности в их взаимоотношениях с Богом, и даже, до такой степени что, некоторые попадают в состояние беспомощности, мне придется, также ответить за это перед Богом, если я не прав. Если я учу об исцелении, в результате чего люди боятся доверять Богу, и те, которые могли получить исцеление — страдают и умирают, я предстану перед Богом. Если я учу, что каждый, кто имеет веру, будет исцелен, и если кто‑то не будет исцелен, и потеряет по этой причине веру, я предстану перед Богом.
И суть не в том, предстанем ли мы перед Богом или нет, мы все, в любом случае предстанем перед Ним, но вопрос в том, признает ли Он нас верными или неверными по отношению к тому, чему Он учил нас. То, что мы учим, в жизни человека может принести жизнь или смерть. Если мы учим тому, чему учит нас Библия, тогда ответственность падает на Библию и Бога, который ее и дал; если то, что мы преподаем — наше неправильное понимание Библии, мы понесем ответственность за это перед Богом. Я могу представить себе, что в день суда многие будут возражать: «Но я всего лишь проповедовал то, что проповедовал другой». Многие, «мега–проповедники» проводят больше времени рекламируя себя и «возрастая в положении», чем в изучении Библии. (Если вы погружаете себя в Библию, тогда вы сможете сказать, кто есть кто). Встав перед Богом, мы не сможем обвинить мега–проповедников за то, чему мы научили кого‑то. Бог дал нам Библию не для того, чтобы мы заучивали тексты Писания других проповедников, но для того, чтобы узнать чему учит нас на самом деле Бог.
В следующей главе мы исследуем примеры стихов в контексте — частично, для того, чтобы проиллюстрировать необходимость более тщательного изучения контекста, даже, не смотря на тот факт, что все мы, по нашим словам, верим в него. Я намеренно выбрал тексты, которые часто вырываются из контекста в церковных группах, с которыми я наиболее знаком. Я преподаю студентам из многих деноминаций (и не деноминаций), и заметил, что для большинства студентов эти тексты знакомы вне контекста. После изучения текстов вместе, в контексте, (или, позволив студентам самостоятельно изучить их в контексте), мы обычно приходим к почти–единодушному (обычно единодушному) согласию об их значении.