Пояша же Иисуса. [447] И нося Себе крест, изыде в глаголемое лобное место, еже глаголется еврейски Голгофа, [448] идеже Его распяша и с Ним ина два сюду и сюду, посреде же Иисуса [449] (19, 16–18)
Начальника жизни отводят уже на смерть, и это совершалось за нас, так как превышающею ум силою и премудростью страдание оканчивается некиим неожиданным и противоположным последствием. Действительно, страданием Христа уготовлялась как бы западня державе смерти и смерть Господа была началом возрождения к бессмертию и новой жизни.
Осужденный уже и подвергшийся смертному приговору, при всецелом отсутствии вины, Он выходит наконец, имея на плечах дерево, на котором должен был подвергнуться распятию. И это ради нас, ибо справедливо наложенные законом наказания на согрешивших Он взял на Себя. Ведь Он стал «за нас клятвою», по написанному (Гал. 3, 13), «ибо проклят, — сказано, — всякий повешенный на дереве». Прокляты все мы, не старающиеся исполнять Божественный закон, «ибо много погрешаем все» (Иак. 3, 2) и весьма удобопреклонна к этому человеческая природа. Но так как Божественный закон сказал еще: «Проклят, кто не пребывает во всем, написанном в книге закона сего, чтобы совершать это» (Гал. 3, 10; Втор. 27, 26), то, следовательно, над нами проклятие, а не над кем другим. Ведь кто повинен в преступлении и постоянно отступает от закона, тем надлежит и подвергаться наказанию. Поэтому проклят ради нас Неведавший греха, чтобы освободить нас от исконной клятвы. И совершить это был в силах пострадавший за всех сущий над всеми Бог, смертию Своей плоти приобретший искупление всех.
Итак, Христос несет на себе не Ему подобавший крест, но нам угрожавший и назначенный, если иметь в виду осуждение по закону. Ведь как в мертвецах Он был не ради Себя, но ради нас, чтобы для нас оказался Начальником вечной жизни, разрушив Собою державу смерти, так и подобающий нам крест берет на Себя, осуждая в Себе осуждение по закону, чтобы всякое наконец беззаконие сомкнуло уста свои, по воспеваемому в псалмах (Пс. 106, 42), как скоро Неимевший греха осужден за грех всех.
И это событие со Христом должно приносить весьма великую пользу нашим душам в качестве образца мужества в благочестии. Ведь нам, полагаю, невозможно достигать совершенства в благах и всецелого единения с Богом каким-либо иным способом, кроме того, чтобы мы любовь к Нему ставили выше земной жизни и с полною охотою подвергались опасностям за истину, если обстоятельства призывают к этому. Так и Господь наш Иисус Христос говорит, что всякий, кто «не берет креста своего и не следует за Мною, (тот) Меня не достоин» (Мф. 10, 38). А взять крест, полагаю, ничего другого не означает, как отрешиться от мира ради Бога и даже самую жизнь с телом, если понадобится, ставить на втором месте пред ожидаемыми благами. Но Господь наш Иисус Христос не стыдится нести на Себе подобающий нам крест, претерпев это ради любви к нам. А мы, жалкие, хотя и имеем своею матерью эту, под ногами находящуюся и бесчувственную, землю и из ничего призваны к бытию, однако ж иногда не осмеливаемся даже хоть немного коснуться подвигов за религию и, если бы пришлось что пострадать за веру Христову, сейчас же считаем это невыносимым для себя позором. Избегая насмешек от противников или любителей злословия как чего-то гибельного и волю Божию ставя ниже ничтожного этого и временного славолюбия, страдаем, так сказать, матерью всех зол — гордостью и вследствие этого впадаем в грехи. Таким образом, мы — рабы выше Господа и ученики выше Учителя считаем и делаем себя (Мф. 10, 24). Но какая это ужасная немощь, служащая препятствием для нас и отвлекающая ум от стремления к должному!
Надлежит знать, что и божественный Петр некогда счел нестерпимым предсказание, возвещенное Спасителем нашим Христом о страданиях на кресте. Господь сказал: «Вот восходим мы в Иерусалим, и Сын Человеческий предается в руки грешников, и распнут Его и убьют» (Мф. 20, 18; 26, 45; 17, 23). А Петр, еще не разумея тайны промышления, по любви к Богу и Учителю, движимый благоговением, сказал: «Милостив будь к Себе, Господи! Да не будет Тебе это!» Что же на это Христос? «Отойди от Меня, сатана! Соблазн Мой — ты, потому что не помышляешь Божие, но человеческое» (Мф. 16, 22–23). И отсюда можно извлечь нам немалую для себя пользу. Мы должны именно знать, что, когда время зовет к проявлению мужества по Боге, нам необходимо решаться вступать и в борьбу за добродетель, и отнюдь не соглашаться, если бы даже любящие нас и чтущие стали препятствовать нам делать что-либо относящееся к осуществлению добродетели, указывая, быть может, на бесславие среди людей или помышляя что-либо мирское. Ведь никоим образом они не отличаются от сатаны, которому приятно устроять соблазны и который постоянно и обычно лживыми и иногда льстивыми словами отвлекает от достижения добродетели устремляющегося к этому по боголюбивому настроению. И как мне кажется, на нечто подобное желает указать Христос, когда говорит: «Если же глаз твой правый соблазняет тебя, вырви его и брось от себя» (Мф. 5, 29). Ведь то, что вредит нам, не есть уже свое для нас, хотя бы оно и тесно соединялось с нами союзом любви и природа давала бы право ему на свойство с нами.
447
448
449