Фарисеи просят Христа показать им знамение с неба. Господь же, как передает евангелист Матфей, сказал им в ответ: «Вечером вы говорите: будет вёдро, потому что небо красно; и поутру: сегодня ненастье, потому что небо багрово. Лицемеры! различать лице неба вы умеете, а знамений времени не можете» (Мф. 16, 1–3).
Подробности беседы Христа с фарисеями, передаваемые евангелистом Матфеем, как раз раскрывают, что просьба о чуде вызывалась не смиренной верой, а лукавым желанием отгородиться от Божьих велений, прикинуться непонимающими их и под маской нерушимости Моисеева закона оставить себе свою самость руководителем жизни.
«Вы не понимаете Божьих велений», — как бы так говорил Христос фарисеям… «Вы не понимаете Моих слов… Вы не хотите видеть чудес, творимых Мною на каждом шагу… Вы не замечаете проявлений Божьей силы… Вы ничего не понимаете, как неразумные дети… И вы хотите, чтобы Отец Небесный дал вам новое знамение с неба…
Лицемеры, вижу все лукавство ваше… Небось, вы прекрасно разбираетесь в том, что вам нужно и что для вас выгодно… Тут вы знаете не только земное, окружающее вас… тут вы взошли на небо и знаете небесные явления… по характеру небесного свода вы гадаете о том, что будет на земле… Тут вам все понятно, потому что выгодно… Тут вы господа и хозяева положения.
А вот когда потребовалось от вас смиренно принять и под-клониться под Божью волю, когда события жизни требуют бросить кичливое самоутверждение и искать в жизни то, чего хочет Бог, то вы ничего не понимаете, прикидываетесь неразумными и, прикрывая самость и безверие, лицемерно просите: „Дай нам знамение, чего Ты хочешь?…“
Что же, вы не видели Божьих чудес, какие Я творю на каждом шагу… вы не видели знамений?… Вам не знамение нужно, а надо остаться в своей прежней самости, никуда не двинуться с нее, и вы требованием чуда маскируете свою духовную окаменелость. А ширма для вас — святость и нерушимость Моисеева закона».
Вот каков смысл ответа Господа. В ответе фарисеям не отказ утвердить веру, а обличение лукавства и разоблачение безверия.
Подмечай то же и в жизни.
Человек часто думает о чуде и любит просить чуда: «Ах, если бы Господь сотворил знамение! Почему Господь не явит Свою силу?» В таких вопросах как будто обращение веры, как будто ревность по вере и желание утвердить свою веру… А надумать хорошенько — и поймешь все лукавство их.
Человек задает такие вопросы в моменты жизни, когда он стоит пред проявлением Божьей воли и когда от него требуется принять мужественное решение в согласии с Божественной волей, т. е. требуется осудить свою жизнь, переменить в корне свое поведение, отказаться от любимой страсти и т. п., словом, когда требуется понять Божий призыв и последовать ему.
Вот тогда человек проявляет наивное младенчество. Он теряется. Он становится в тупик. Он отказывается понимать совершающееся. Он не видит Божьих велений, не понимает «знамений времен»… Тогда — дать ему чудо!
Подозрительная ревность через чудо понять Божью волю и подчиниться ей!
Во всей своей жизни человек: «Я сам»… а тут вдруг у него непреоборимое желание: «Пусть распорядится Господь». Во всей жизни человек-полновластный хозяин и все великолепно понимает…
Попробуй-ка свернуть человека с пути его неправедности… Он забросает тебя десятками доказательств, что он все знает, вее нонимает и поступает правильно. Человек считает, что он изучил жизнь, и знает ее, и понимает все окружающее, и самостоятельно распорядится в нем…
И, кажется, зачем бы понадобилось человеку чудо? Да и где же место чуду при человеческой самости? Но вот, когда происходит потрясение жизни, надуманной человеком, когда случается нагромождение жизненных обстоятельств, когда опрокидывается установившееся «законное» равновесие жизни, казавшееся таким устойчивым, тогда бы, кажется, всезнающему и самодовлеющему человеку и нужно проявить все свое знание, и разобраться в жизни, и исправить то, в чем была его личная погрешность…
Не тут-то было.
Так трудно человеку расстаться с нажитой самостью и так трудно пошевелить твердыню «законного», как он его создал, что он не желает или неспособен палец о палец двинуть, чтобы пересмотреть все хилое здание своей самости и честно решить, чего же хочет от него Бог, какая же Божья воля о жизни.
И человек остается в моральном бесчувствии, маскируется полным непониманием совершающегося и, прикрывая свое нежелание двинуть пальцем, чтобы выполнить то, что от него лично требуется, поминает Бога, зовет Его и прячется за Божью волю: «Что же это такое совершается? Мне непонятна Божья воля! Господи! Да где же Ты? Яви лице Твое! Дай знамение! Прояви Твою силу!» Как будто Бог для того и существует, чтобы утверждать выдуманный самостью порядок со всей его греховностью!