Человек ищет Бога и ищет чуда, не желая понять простого Божьего веления, которое уже развернулось пред самыми его глазами… Человек ищет Божьей воли, а Божья воля открыта, ясна ребенку!..
Разве это не лукавство? Разве это не искушение Бога? Не лукавство ли быть ничего не понимающим, когда Божьи веленья ясны? Не лукавство ли — при таком наивном непонимании, при нежелании двинуть пальцем в смысле исправления жизни — спрашивать: «Господи! Что Ты хочешь? Яви чудо!»?… Не искушение ли Бога такая лукавая просьба чуда?
А на эту просьбу ответ был и остается один, ответ, сказанный с глубоким вздохом, ответ Божьего сокрушения: «Род сей лукавый и прелюбодейный знамения ищет, и знамение не дастся ему».
Он (Господь) заповедал им (ученикам), говоря: смотрите, берегитесь закваски фарисейской и закваски Иродовой. И рассуждая между собой, говорили (ученики): это значит, что хлебов нет у нас. Иисус, уразумев, говорит им: «что рассуждаете о том, что нет у вас хлебов? еще ли не понимаете и не разумеете? еще ли окаменено у вас сердце? и не помните? Когда Я пять хлебов преломил для пяти тысяч человек, сколько полных коробов набрали вы кусков? Говорят Ему: двенадцать. А когда семь для четырех тысяч, сколько корзин набрали вы оставшихся кусков? Сказали: семь. И сказал им: как же не разумеете?» (Мк. 8, 15–21).
«Берегитесь закваски фарисейской», т. е. берегитесь жизненного лукавства… И берегитесь «Иродовой закваски», т. е. истребления в себе христианства. За первым идет второе, за лукавым самооправданием — опустошение христианской души и гибель Христа в душе.
Лукавое самооправдание начинается неприметно и как будто делает ничтожное дело. Ну, что за важность, кажется, что человек иной раз и поступится какой-то мелочью ради всего установленного жизненного порядка или ради своего жизненного успеха? Ведь человек-то хороший! И по-прежнему он и в Бога верит и в церковь ходит!..
А разберись и увидишь, что всякое, даже мелкое лукавство совести, даже малая жизненная сделка окажется делом важным, как гибельное дело. Не напрасно Христос привлекает особенное внимание учеников: «Смотрите, берегитесь» и не напрасно Он укоряет непонимающих учеников: «Не понимаете и не разумеете? еще ли не окаменено у вас сердце?»
Дело-то выходит не маловажное!
Задача самооправдания одна, как и сказано выше (срвн., Мк. 8, 11–12), — оправдать кривую совесть, успокоить ее и оставить собственное человеческое произволение хозяином жизни; иначе говоря, задача лукавства — неприметно подменить Бога самоудовлетворением.
Нет дела гибельнее этого!
Бог остается, но Он выключен из жизни… И человек, сознательно и бессознательно не «впутывает» Бога во все «мелочи». «Невпутывание» Бога и начинается с мелочей: «Ну, причем тут Бог?» И лукавство сначала прикрывает маленькие сделки. А потом оно уже пойдет по проторенной дорожке обходиться без Бога и не тревожить совесть при нарушении Божьего закона…
Совесть тупеет… Властвование «я» ускоряется. Сделки (да они уже и не сознаются как сделки) прикрыты разумными соображениями! Рассуждается так (сознательно и бессознательно): «Ну, конечно же, я сам хорошенько все обдумаю и все устрою… Разве на „авось“ проживешь? Надо самому все предусмотреть и все устроить и тем гарантировать для себя успех в деле… На „авось“ не проживешь… И пословица есть: „Бог-то Бог, сам не будь плох“».
Видишь, как все жизненно.
А в результате оправданы все зигзаги… все «кривые» поведения… а Бога-то в жизни и нет. То есть Он остается, но для особой жизни… Ну, и иконка висит для порядка (да и та малюсенькая!).
Так формируются две полосы жизни: одна полоса «жить» (вне Бога), а другая — «значиться христианином» и обходиться без Христа!
Началось с маленького, а кончается истреблением веры, закваской Иродовой.
И человек рассуждает, как ученики: «Хлеба нет», т. е. надо же жизнь обеспечить! Кто же обо мне подумает? Кто гарантирует успех?
А Господь и укоряет: «Я подумаю… Неужели закрыты у вас глаза? Неужели заткнуты уши? (ст. 18) Неужели забыли, что Я Творец и материальной жизни (срав. Мк. 6, 35–44)?… Неужели забыли, как Я творческим актом накормил пятью и семью хлебами пять и четыре тысячи человек („Отец Мой доселе делает“ Ин. 5, 17)? Не помните? Каменное у вас сердце!»