Если ты не затворишься в своей келье, для того чтобы открылось твое сердце, пусть даже оно откроется спустя годы (но этот час непременно наступит), то ты не почувствуешь ни в старце своего старца, ни в отце своего отца, ни в Боге своего Бога. Бог будет Богом Авраама, Исаака и Иакова, Он будет истинным Богом, Богом Церкви, Женихом невесты, но никогда не станет твоим собственным Женихом.
Отдай же, наконец, свое сердце Богу, чтобы Он открыл его. И Он открывает его в том человеке, который ждет, борется, не отступает, не ропщет, не противится, не проявляет нетерпения, но слушается, терпеливо ждет и говорит: «Придет время». И поистине, это время придет! Невозможно ему не прийти. А иначе Бога нет. Если же Он существует, то существует именно для этого момента. В этот момент Бог становится моим Богом.
Разве ты можешь отвергать существование Бога и Его энергии из-за того, что сомневаешься в Его пришествии? Ты просто-напросто маловерен и нерадив, не хочешь потерпеть томления, затвориться в келье, ты любишь сидеть сложа руки, опьяняться ложной жизнью, тебе не по душе труд, который дарует тебе Бога.
Если ты будешь ждать того момента, когда Бог придет, то увидишь, что хотя небеса еще действительно не открылись, чтобы ты увидел Бога, но дождь начал накрапывать. Ты уже видишь тучи, видишь, как потемнело небо. И эта мгла несет тебе дождь. Ты еще не видишь Бога, ты видишь бурю своих страстей, невозможность узреть Его, видишь тысячи несбывшихся чаяний. Но в действительности твое сердце приоткрывается, и ты начинаешь впитывать влагу. И это, можно сказать, обручальный перстень, который служит для твоей души залогом того, что небо отворится и Жених облобызает тебя. Откроются небеса, и низойдет на тебя Святая Троица.
Тебе пока еще чего-то не хватает, и потому ты уповаешь на Бога, веришь Ему. Так ты начинаешь любить ночь, жаждать, чтобы три часа твоего бдения превратились в четыре, четыре — в пять, а пять стали целонощным, длящимся всю ночь бдением. Ночью ты становишься ненасытным и неутомимым, теперь ночь приносит тебе наслаждение. Ты уже не хочешь ничего и никого другого, кроме Того, Кого у тебя пока нет, то есть твоего Бога. Ты ищешь своего Бога, твое сердце любит Его. Ты начинаешь ощущать, что у тебя есть возлюбленный и что ты сам кем-то любим.
Как будто кто-то идет. Чудится? Или правда? Ты еще не знаешь. Тебе кажется, будто пролетела какая- то птичка, будто что-то блеснуло. Тебе хочется пойти отдернуть занавеску и посмотреть, правда ли это? Не делай этого — еще не время. Тебе нужно еще много пострадать, много поплакать, почувствовать отсутствие Христа, чтобы возлюбить и принять Его. Тебе нужно еще побыть круглым сиротой, чтобы понять, что значит отец. Тебе нужно еще побыть нагим, чтобы понять, что значит жара и что — зимняя стужа, понять, что ты нуждаешься в одежде для защиты. Тебе нужно еще побыть безобразным — в презрении у ангелов, демонов и людей, чтобы понять значение красоты и возжелать благолепия непорочности, красоты Божией Матери, Церкви и чтобы красота стала твоим собственным украшением.
Чадо, тебе еще нужно оставаться во тьме. И в тот час, когда начнет восходить утренняя звезда, денница, ты от усталости будешь спать и не порадуешься ее восходу, но это заставит тебя еще более желать красоты восхода. И когда-нибудь, как я сказал, это время придет.
Будем оставаться во тьме своей жизни. Будем оставаться в своей боли, терзании, болезни, томлении, желании. Будем оставаться со своей пока несбывшейся мечтой, для того чтобы продолжить путь и впоследствии достигнуть ее исполнения.
Один человек, отправляясь в путь, позвал своих работников, поручил им свое имение для того, чтобы они о нем заботились, и сказал, что когда вернется, потребует у них отчета. До сих пор он был с ними, смотрел за ними, подбадривал их, помогал им приносить доходы, чтобы они заработали мину — Царство Небесное.
Позвольте мне сказать, братья, что так поступает Бог и с нами. Притчи — это не притчи, это таинства Царствия, у которых есть и видимые знаки. Господь помогает нам и в монастыре приносить Ему должное через наше богослужение, чтение, старца.
Когда я нахожусь с вами, я занимаюсь лишь тем, что день и ночь смотрю на то, что вы делаете: как вы взвешиваете, как приумножаете или закапываете в землю свой талант. И уверяю вас: насколько вы подвизаетесь в бдении и устаете, настолько и я обретаю вас в своем сердце. Но когда вы этого не делаете, когда не занимаетесь миной, талантом Господа, то я не могу с вами встретиться. Как бы я этого ни хотел, как бы вас ни любил, но если нет этого труда и плача пред Богом, то любви и истинного общения чада с отцом быть не может.