И если я выхожу из монастыря, то выхожу тоже с таким чувством, что я дал каждому из вас поле и несколько талантов со словами: «Когда вернусь, потребую у вас отчета». Представляете, как радостно мне видеть, что вы приумножили свои таланты, и как больно, если один из вас мне говорит: «Возвращаю тебе талант», другой возвращает данные ему три таланта, а третий пять. Я чувствую себя как человек, которого выгнали из тепла на мороз, когда встречаю в вас такое отчуждение, пусть даже вы и думаете, что любите меня и пришли сюда ради меня. Я не могу встретиться с вашим сердцем, болью, любовью, взором. Все заледенело, все холодно. И чем больше кто-либо холоден, тем больше он хочет тепла, тем больше он от меня требует, тем больше просит. Но ничего не получается. Бог определил законы для Своего Царства. Монастырь — это Царство Божие, и, значит, здесь действуют духовные законы.
Когда я уезжаю из монастыря, то стараюсь встретиться с каждым из вас в своей молитве, чтобы посмотреть, что вы делаете, и когда возвращаюсь, то уже знаю, как вы потратили свое время. Одного взгляда на вас мне достаточно, чтобы понять, что вы мне скажете и что принесете как плод своей борьбы, когда я встречусь с каждым из вас наедине в своей келье. Ваша радость, ваши плоды, ваше стяжание Бога зависят от того, как вы потрудились. Я не могу дать вам ничего другого, кроме того, что вам дал ваш труд.
Наша жизнь на земле подобна ночи. Но даже эта ночь, даже это наше неведение Бога называется днем: «Доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать», то есть придет ночь, когда уже никто не сможет работать и преуспевать. Эта наша ночь, нынешнее время, нынешний период, нынешняя наша жизнь, которую мы проводим в духовной нищете, непонимании, помрачении, грехе, — это день, который Бог дарит нам, чтобы мы стяжали Его своими трудами и восхождением к Нему. А иначе не наступит для нас та ночь, которая будет вечным днем, восьмым днем. Будем же бороться во тьме. Воспользуемся, если хотите, нашей болью, мукой, нашим сердцем ради этого дня.
Когда вы думаете о Боге, то помните, что Он «потребует отчета». Когда вы видите своего старца рядом с собой или даже вдалеке, то знайте, что и он следит или «требует отчета». И поэтому страх вам необходим. «Со страхом и трепетом будем совершать свое спасение».
Бог обещал, что Он никого не лишит Духа Святого. Он говорит, что наступит то время, тот момент, когда Он наполнит существование народа Израильского Духом и «будут Моими сынами и дщерями» — станут пророками и пророчицами, которые будут «выносить новое и старое из своих сердец», и не смогут остановить взыграния волн Святого Духа. Придет тот день, о котором говорит пророк. Ради этого дня Бог призвал и нас.
Оставим и мы свою немощь и взыграем, как лани. Дух может играть в нашем сердце, как множество вод. Будем помнить об этом, когда идем в свою келью. Будем помнить об этом, когда выходим из своей кельи. Будем помнить об этом, когда начинаем бродить там и сям, то есть уклоняемся от правильного пути.
Нас ждет Отец, Бог, Который хочет укрыться в нашем сердце. Иерусалимский храм построил Соломон, но его отец, Давид, всю жизнь готовил для этого материалы. Не было на земле такого уголка, куда бы Давид ни обратился, или человека, которого бы он к этому ни привлек. На подготовку ушло много сил и было положено много трудов. Вот так и у нас с
вами — храм внутри нашего сердца выстроил кто-то другой, мы над этим храмом не трудились.
Но как бы то ни было, когда Соломон окончил храм, он воздел руки к небу, преклонил колени, поклонился Богу и с очами, полными слез, произнес: «Поистине, Боже мой, вместишься ли Ты здесь? Тебя не вмещает небо небес, вместишься ли Ты в этом земном строении?» О, да! Ты вместишься, потому что Тебе поклоняются не в деревянных и каменных храмах, но в сердцах человеческих.
Бог вместится и в наш с вами храм, если мы будем подвизаться, если будем проливать слезы. Если Он еще не вместился там, то скажем словами пророка и мы: «Поистине, Боже мой, вместишься ли Ты в моем сердце, в моем храме?» Да, непременно вместится.
Авва Исаия был прав, когда сказал, что Бог поселил человека в раю не для того, чтобы тот подвизался, но для того, чтобы наслаждался сладостью рая, созерцанием Бога. Бог сотворил человека блаженным. Напряженный труд, борьба, брань с лукавым демоном — это результат греха. Следовательно, Бог сотворил нас не для страдания, но для красоты, мирности, уверенности, тепла, которые мы чувствуем рядом с Ним. Но с того момента, как мы согрешили, мы оставили Бога и начали вплетать в свою жизнь все, что нас окружает: растения, животных, море, горы, людей, грех. Наши глаза стали косить и оказались не готовы смотреть на Бога прямо. Поэтому Бог побуждает нас вновь обратить свой взор на Него — и тут же у нас будет все. Но мы любим свою ожесточенность, грехи, мирскую жизнь, потому что чувствуем, что эта жизнь укоренилась в нас, и на Бога не смотрим. И так, не желая исполнять Его волю, мы навечно Его теряем — таков наш удел.