Конечно, есть множество способов стяжать страх Божий: безмолвие, устранение от попечений, бегство от суеты, бдение, избрание Царства вместо тьмы, проявление любви к людям, исповедь, даже если у тебя нет покаяния. Все это приводит к страху Божию, но прежде всего к нему приводит жизнь, которую ты проводишь в плаче, жизнь серьезная, воздержная, с чувством, что Бог находится перед тобой. Каждый миг своей жизни веди себя так, как если бы ты стоял пред Богом и Его видел. Пусть твое предстояние пред Ним будет постоянным, не будь переменчивым, колеблющимся, неустойчивым. Так твоя воля постепенно укрепляется, развивается, и страх Божий, то есть особое расположение и действие воли, становится твоим неотъемлемым достоянием.
Как соотносятся между собой притча про наемных работников и слова апостола Павла «иная слава солнца, иная слава луны»?
В притче о работниках тот, кто нанят в первый час, и тот, кто нанят в одиннадцатый, получили одинаковую плату, а это означает, что все мы: и великие и малые, покаявшиеся поздно или рано, — поскольку предали себя Богу, находимся «на одной святой
тверди», то есть получаем одинаковую плату, Царство Небесное. Но при этом каждый приобретает внутренние духовные дарования, которые и составляют его собственную славу в соответствии с тем, что он сделал и сколько поработал Христу.
Приведем такой пример. Живут два брата. Один поддается соблазну и пускается в мирскую жизнь. Другой с малых лет приходит в монастырь, предается старцу, доверяется ему, отдает ему свою жизнь и духовно расцветает. Спустя двадцать лет приходит в монастырь и другой брат, уже с седой бородой, состарившийся среди грешного мира и людского порока, и говорит: «Отче, умоляю тебя, я ничего другого не прошу, только жить в дому Божием». Я обнимаю его, целую и принимаю.
В итоге оба живут в монастыре. Но в одного очень много вложено, он вырос в монастыре, наделен от Бога дарованиями, откровениями, видел великую славу Божию, у него есть все, что ему необходимо, а потому его путь легок. Молиться для него не составляет никакого труда, он встает на молитву — и лицо его сияет. А у другого нет такого величия. Он молится, но вместо слез ему на ум приходят помыслы о прежней жизни. Он легко поддается маловерию, сомнениям, унынию, ему часто приходят помыслы: «Любит ли меня старец? Смогу ли я помолиться? Простит ли меня Бог?» Условия одинаковы, награда одна, но у каждого своя глубина восприятия, и богатство у одного больше, а у другого меньше.
Итак, чем раньше мы приступаем к подвигу плача и злострадания (но только со знанием дела, потому что подвиг без понимания — это не настоящий подвиг), тем больше дарований получаем, тем больше наполняются Богом наши души, и мы начинаем сиять подобно молнии. Этому нас учит притча о талантах: один, получивший два таланта, приобрел друтие два, другой получил пять, а приобрел десять. Иначе говоря, одному человеку Бог дал один талант, а другому пять, в соответствии с тем, как трудится каждый из них и насколько готово их сердце, а не с намерением испытать или по предпочтению. Столько было сил у одного, и столько — у другого. Столько мог воспринять один, и столько — другой. Эти две притчи, о работниках и о талантах, прекрасно сочетаются. Они указывают на то, что конечный плод одинаков, рай — один и тот же, твердь — одна, но слава соразмерна нашей любви к Богу.
Но что такое любовь к Богу? Любовь измеряется тем, насколько ты забываешь себя. Можешь забыть, кто ты такой? Вот ты шестьдесят лет провел в монастыре, идешь куда-то и слышишь, как злословят твоего отца или твое родное селение, не зная о том, кто ты. Тут же у тебя внутри что-то вспыхивает, и ты выпаливаешь: «Это ты-то мне будешь говорить о моем селе и отце?!» Как же ты, после шестидесяти лет злостраданий, мучений и подвигов в монастыре, помнишь, что ты сын такого-то или что ты из такого-то села?
Настоящая любовь к Богу означает полное забвение себя и память о Боге. Я обращаю внимание только на то, что люблю. Может быть, я говорю: «Господи, как я Тебя люблю!» Но что меня действительно занимает: Христос ли или что-то другое? Наше сердце непроизвольно стремится к человеку, которого любит. Куда же оно идет и чего ищет каждый день?
Порой мы похожи на людей, которые женятся ряди того, чтобы супруга вела им хозяйство, а на стороне у них есть девушка для наслаждений. Вот так и мы: у нас есть Церковь, есть Христос, а мы ищем удовольствия на стороне то в одном, то в другом.