Она придает нам твердость и уверенность, формирует наши действия и поведение и руководит ими, заставляя наш ум заглядывать вперед и совершенствоваться. Однако же есть и теневая сторона — она легко привносит в нашу жизнь враждебную, воинственную тенденцию, лишает нас непосредственности ощущений и постоянно стремится отдалить нас от реальности, настойчиво подталкивая совершать над ней насилие. Тот, кто понимает эту цель богоподобия как реальную и личную, воспринимает ее буквально, вскоре будет вынужден в качестве компромисса избегать настоящую жизнь, искать жизнь рядом с жизнью, в лучшем случае в искусстве, но чаще всего в пиетизме, в неврозе или в преступлении” (2, с.29).
А сновидение есть особым образом хитро организованная деятельность сновидца, которая позволяет ему во сне достичь всего того, чего он не имеет в реальной жизни. Поскольку основная цель психотерапевтической помощи в адлерианстве состоит в снижении чувства неполноценности, усилении и развитии социального интереса и помощи в осознании целей и мотивов жизни и коррекции средств их достижения, то и толкование сновидений направлено на распознание действий по гиперкомпенсации, развенчивание маниакальных тенденций и т.п.
“Цель толкования сновидений, — пишет Адлер, — состоит в том, чтобы показать больному его подготовительную работу и упражнения, которые обычно разоблачают его как аранжировщика своего недуга, продемонстрировать ему, как он, опираясь на иносказательные символы и тенденциозно подобранные эпизоды, пытается подойти к имеющимся у него проблемам с той стороны, которая позволяет ему осуществить свое индивидуальное желание, заранее уже предопределенное его целью фиктивного превосходства” (2, с.237). Проиллюстрируем это на примере:
Я нахожусь в парке или в каком-то большом сквере, сижу в беседке за деревянным столом. Вокруг меня несколько младших коллег по работе, и я разговариваю с ними о том, что собираюсь уйти в длительный отпуск, во всяком случае на службу приходить теперь не буду. Одна из коллег спрашивает: “А как же я?” Я отвечаю, что если ей нужна моя помощь, то она может приходить ко мне домой. Второму коллеге я говорю: “А Вы будете регулярно показывать мне, что Вы сделали — скажем, раз в месяц”. При этом я чувствую раздражение из-за того, что они такие несамостоятельные.
Затем сослуживцы исчезают, и ко мне подходят какие-то бедные, оборванные люди, похожие на нищих. Во сне я знаю, что они живут на помощь от организации, которая называется СБСЕ. Я в реальной жизни не знаю, как расшифровывается эта аббревиатура, но знаю, что такое название есть. Во сне я расшифровал так: “Совет Безопасности, Совет Европы”. Эти люди говорят, что теперь для того, чтобы получать помощь, им нужно отказаться от своего гражданства, точнее, продать его. Спрашивают у меня, что же им теперь делать. Я понимаю, что это какая-то афера или шантаж со стороны официальных властей, и советую обратиться в представительство организации (СБСЕ). Рассказываю нищим, где находится здание представительства и как оно выглядит (это старинное здание с фигурами Атлантов на фронтоне). Мне их жаль, и я думаю, что их туда могут просто не пустить.
После этого я оказываюсь у входа в то самое здание СБСЕ, и вижу у подъезда автомобиль. В нем сидит шофер, и я знаю, что это шофер и машина главы СБСЕ. Значит, думаю я, он сейчас у себя, и я смогу с ним поговорить. Тут я встречаю своего коллегу П. Р. и вспоминаю, что именно он должен заниматься (от нашей организации) этими нищими и помощью им. Одновременно я знаю, что в здании сейчас идет совещание представителей СБСЕ, а П.Р., значит, на нем не присутствует (раз он здесь, у подъезда). Я очень резко спрашиваю, почему он не на совещании. Он отвечает, что его то ли не так пригласили, то ли перепутали время, — в общем, несет какую-то чушь. Я говорю: “Вот если бы это касалось твоих собственных интересов, то ты бы пришел обязательно!” Он пытается что-то возразить, но я не слушаю и прохожу мимо него в здание.
Здание внутри красивое, несколько помпезное, роскошно отделанное, на полу ковры, какие-то мозаики, витражи и т.п. Я поднимаюсь на четвертый этаж (на самый верх) и вхожу в конференц-зал, где только что закончилось совещание. Но начальник (или глава) СБСЕ еще не ушел, он стоит у стола и складывает в папку бумаги. Я подхожу к нему и начинаю рассазывать об этой афере с продажей гражданства. Он говорит: “Но ведь у вас этим должен заниматься П.Р., а он не пришел”. Я отвечаю: “Люди уже обратились ко мне, надо как-то им помочь”. Тогда руководитель говорит: “Ну ладно, вот списки, отметьте, кто к Вам обращался”. Я начинаю отмечать карандашом какие-то фамилии.