— Истинная леди!
Теперь засмеялся я, но так тихо, что хозяйка ничего не услышала. Но Мала услышала, и впервые мы взглянули друг на друга и улыбнулись.
Я люблю вспоминать о том мгновении в гостиной миссис Крофт, когда отчужденность между мной и Малой начала сокращаться. Хотя мы еще не были влюблены друг в друга, мне нравится думать, что последующие недели стали нашим медовым месяцем. Вместе мы изучали город, встречались с другими бенгальцами, с которыми дружим и по сей день. Мы узнали, что человек по имени Билл торгует на Проспект-стрит свежей рыбой, а в магазине на Гарвард-сквер под названием «У Кардулло» продают лавровый лист и гвоздику. По вечерам мы ходили к реке Чарльз смотреть на парусники или покупали трубочки с мороженым в Гарвард-ярд. Мы приобрели фотоаппарат «Инстаматик», чтобы вести хронику совместной жизни, и я сфотографировал Малу на фоне здания Пруденшал, чтобы она могла послать снимки родителям. По ночам мы целовались, поначалу застенчиво, но очень скоро осмелели и нашли в объятиях друг друга удовольствие и утешение.
Я поведал жене о своем путешествии на «Роме», о Финсбери-парк, хостеле ИМКД и о вечерах на скамье рядом с миссис Крофт. Когда я рассказывал ей о матери, Мала плакала. Однажды вечером, читая «Глоб», я наткнулся на некролог миссис Крофт, и Мала меня утешала. Я не вспоминал о старушке несколько месяцев — к тому времени те шесть летних недель уже отошли в прошлое, — но известие о ее кончине ошеломило меня, и, когда жена подняла глаза от вязанья, она увидела, что я сижу, уставившись в стену, забыв о газете, упавшей мне на колени, и не в силах говорить. Это была первая смерть, которую я оплакал в Америке, поскольку это была первая жизнь, которой я восхищался. Итак, миссис Крофт окончательно оставила этот мир, дряхлая и одинокая.
Что до меня, то я больше не скитался по свету. Мы с Малой живем в городке, расположенном в тридцати двух километрах от Бостона, на усаженной деревьями улице, очень похожей на ту, где жила миссис Крофт, в собственном доме с огородом, благодаря которому нам не нужно покупать летом помидоры, и комнатами для гостей. Теперь мы американские граждане и потому в свое время сможем получить от государства пенсию. Хотя раз в несколько лет мы посещаем Калькутту и привозим оттуда пижамы и чай дарджилинг, стареть мы решили здесь. Я работаю в библиотеке небольшого колледжа. Наш сын учится в Гарвардском университете. Мала больше не набрасывает конец сари на голову и не плачет по ночам от тоски по родителям, но порой уронит слезу, скучая по сыну. А потому мы ездим в Кембридж навестить его или привозим домой на выходные, чтобы он поел с нами рис руками и поговорил на бенгали, — иногда мы волнуемся, что после нашей смерти сын больше не будет поддерживать национальных традиций.
В любой из этих поездок я всегда, невзирая на пробки, обязательно проезжаю по Массачусетс-авеню. Я уже с трудом узнаю здания, но всякий раз мысленно возвращаюсь к тем шести неделям, словно все было только вчера, замедляю машину, указываю на дом миссис Крофт и говорю сыну: «Это мой первый дом в Америке. Я жил тут у женщины, которой было сто три года». «Помнишь?» — спрашивает Мала, и улыбается, и дивится, как и я, что когда-то мы были друг другу чужими людьми. Сын все время выражает изумление, но его ошеломляет не возраст миссис Крофт, а крошечная арендная плата — этот факт для него так же непостижим, как флаг на Луне для женщины, родившейся в 1866 году.
В глазах сына я вижу те же стремления, что когда-то толкнули меня пересечь мир. Через пару лет он закончит образование и пойдет своей дорогой, одинокий и незащищенный. Но я говорю себе, что у него есть отец, который еще полон сил, и мать, которая здорова и счастлива. Когда наш мальчик терпит неудачи, я напоминаю ему, что смог выжить в трех частях света, а значит, нет такого препятствия, которое и он не сумел бы преодолеть. Если астронавты, подлинные герои, провели на Луне считаные часы, то я удержался в этом новом мире почти тридцать лет. Я знаю, что достижения мои вполне заурядны. Я не единственный человек, отправившийся на поиски счастья за тридевять земель, и определенно не первый. И все же порой меня изумляют каждый пройденный мной километр, каждая трапеза, которая мне выпала, каждый человек, с кем я встретился, каждая комната, где я ночевал. Какими бы прозаичными ни казались все эти события, временами они поражают мое воображение.
notes
Примечания
1
На шестой (а иногда седьмой или восьмой) месяц жизни проводится церемония первого кормления ребенка сладкой рисовой кашей на молоке. Ребенка одевают в новую одежду — подарок бабушки по материнской линии. Глава дома сам кормит его из особой чашки («катори»), желательно серебряной. По этому поводу в доме царит веселье. — Примеч. ред.
2
Город в Америке, штат Аризона. — Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, примеч. перев.
3
Город в Америке, штат Массачусетс.
4
Самая крупная партия в Индии, старейшая политическая организация страны.
5
Чрезвычайное положение в Индии с 1975 по 1977 год во время правления Индиры Ганди и Индийского национального конгресса — период политических репрессий, разгула цензуры и ущемления гражданских прав.
6
Лепешка из чечевичной муки. — Примеч. ред.
7
Национальный праздник США, отмечается в первый понедельник сентября.
8
Рага — основная форма индийской классической музыки, передающая различные состояния природы и человека, способная пробуждать в людях их лучшие качества: мудрость, творчество, удовлетворение, любовь, единство с целым, сострадание. — Примеч. ред.
9
Блюдо индийской кухни — овощи в кляре.
10
Район Нью-Йорка.
11
Город в Калифорнии.
12
Стэнфордский университет находится в Пало-Алто.
13
Dimple (англ.) — ямочка на щеке или подбородке, simple (англ.) — простой.
14
Разменная монета.
15
Знаменитый индийский певец, чьим голосом поют герои Раджа Капура.
16
Американский Кембридж, где находятся Гарвардский университет и Массачусетский технологический институт, расположен рядом с Бостоном, на противоположном берегу реки Чарльз.
17
Юношеская христианская организация.
18
Лодки в виде лебедя или с лебедем на корме — аттракцион на пруду Общественного сада в Бостоне, один из символов города.