2. ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить.
(Лк. 6:38[107]). Буквально: в каком суде судите, будете осуждены; и какой мерой мерите, отмеряется и вам. Смысл этого изречения ясен. Каков наш суд, или как мы судим своих ближних, так и нас будут судить (люди или Бог). Если будем судить жестоко, немилосердно, то и сами можем ожидать себе такого же жестокого и немилосердного суда. Суд без милости тому, кто сам не имеет или не знает, или не обнаруживает милости. Это не столько подтверждается, сколько выясняется сравнением: какою мерою мерите... И этот образ понятен, особенно нам, русским, где и зерно и плоды продаются и покупаются "мерами". Нет надобности предполагать, что здесь в слове "мера" (μέτρον) разумеется какая-либо определенная, точная мера, напр., "гарнц" или лат. mobius, а — всякая "мера" сыпучих тел, к примеру, как сосуд, которым мерят зерно, безотносительно к его величине. На востоке (и у нас, в России) обычаи, изображенные Спасителем, существуют до сих пор. В Палестине, по свидетельству путешественников, зерно приносится или привозится на рынки в мешках и из них насыпается в "меру", и это торговцы делают постоянно. Сидя на земле; со сложенными ногами, они наполняют руками "тимне", которую сотрясают, чтобы зерно хорошенько улеглось, а когда "мера" наполнена, то округляют сверху зерно рукой и в случае просьбы подсыпают. Понятно, что и покупщик, и продавец должны пользоваться теми мерами, какие употребительны. Такой или иной суд есть мера, которая одинаково может быть употреблена как для подсудимого, так и для самого судьи, если последний совершит какое-либо преступление.
Остается сделать несколько заметок более филологического характера.
Κρίμα (суд), — слово редкое у классиков, заменяется у них словом κρίσις (суд), — имеет разные значения: судебный приговор, кару (в случае обвинения) и даже = слову право. У Матфея 7:2 употреблено в первом из указанных значений. Выражение имеет только вид dativus instrumentalis, но по значению не может быть принято за таковой, потому что ни "мера", ни суд, по крайней мере, в этом месте, не служат "орудиями", а употреблены просто для выражения "соответствия" или "соразмерности", как у Апостола Павла 2 Кор. 10:12 (у Лк. 6:38 — то же выражение, как у Матфея, но без εν). Выражение 2 стиха было употребительно у евреев и встречается в разных местах Талмуда и "кажется, было пословицей" (Эдершейм).
3. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?
(Лк. 6:41[108]). При толковании этого стиха многое зависит от того, что понимать под словом κάρφος, соринку ли, попавшую в глаз, или действительно древесный сучек, хотя бы и маленький. Слово, конечно, имеет и то, и другое значение (Вульгат. festuca — сучок; нем. пер. Лютера: Splitter, заноза, спичка, осколок; англ, mote — атом, маленькая частичка, спичка). По всей вероятности неточные слова, поставленные в немецком и английском переводах, были причиною того, что западные экзегеты, по-видимому, почти совсем не понимают этого текста и их рассуждения представляются иногда даже странными.
Впрочем, этот упрек может относиться не к ним одним, но и к некоторым древним толкователям. Напр., Феофилакт пишет: "Господь показывает, что тот, кто много грешит, не может хорошо видеть греха брата своего (δείκνυσι δε ό κύριος, ότι ουδέ δύναται ίδεΐν καλώς το του αδελφού άμάρωημα ό μεγάλα άμαρτάνων); потому что каким образом сможет увидеть прегрешение другого, легко уязвленного, тот, кто сам имеет бревно в глазу?" Но об этом ли говорит Спаситель? Кажется, что Он как раз выражается наоборот, что грех брата мы обыкновенно хорошо видим, а своего собственного большого греха не замечаем. Объяснения западных экзегетов еще более неудовлетворительны, чем объяснение Феофилакта. Так, Толюк говорит, что "собственная греховность лишает человека правильного духовного взгляда, чтобы судить о нравственных преступлениях других". Цан утверждает, что попавшее в глаз "маленькое постороннее тело затрудняет зрение, а большое делает его невозможным". Соринка или бревно суть, следовательно, образы малых и больших нравственных недостатков и мешают нам правильно познавать предметы и обходиться с ними. Поэтому Цан считает непонятным, чтобы тот, у кого большой недостаток (как бревно), замечал неважный недостаток у другого, и думает, что "в области телесной жизни" это даже и "невозможно". Хотя так и бывает на "нравственной почве", однако все это представляется столь "неестественным", что на вопрос, почему так именно поступает лицо, к которому Спаситель обращается с речью (τι δε βλέπεις), "не мыслим" никакой удовлетворительный, оправдывающий его деяние ответ.
107
давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам.