Хотя в качестве первоймеры против нарушения апостолами спокойствия в храме было вполне достаточно простого устранения их из храма или просто запрещения говорить, — однако, на деле видим гораздо большее. Священники и прочие, пришедшие с ними, наложилина Апостолов рукии заключили под стражу до утра.Это заставляет думать, что деятельность и личность Апостолов уже обратили на себя беспокойное внимание властей, и последнее событие во храме послужило лишь достаточным поводом к представлению их на высший суд.
"Уже был вечер".Апостолы шли на молитву в час 9-ый (по нашему третий пополудни). Значительное время могло пройти между исцелением хромого и речью Петра к народу, пока разгласилось чудо и сбежался народ. Могла затянуться и самая речь Петра, быть может, изложенная дееписателем лишь в краткой своей сущности. Понятно отсюда, что и взятие апостолов произошло в такое время вечера, когда Сннедрион было бы трудно собирать, да и излишня была такая спешность: достаточно было сделать то, что было сделано — заключить под стражу до утра.
4
"Около пяти тысяч...мужей (ανδρω̃ν) — кроме, как видится, жен и детей. Число обращенных на этот раз превзошло даже первый успех дня Пятидесятницы, очевидно — потому, что, кроме силы апостольского слова и величия чуда, и сам народ уже более являлся предрасположенным к вере во Христа всем поведением верующих, вызывавших народные симпатии, и необычайными действиями Апостолов.
Хорошо объясняет успех проповеди апостольской св. Златоуста.: "уверовали около пяти тысяч"... Что это значить? Разве они видели Апостолов во славе? Не видели ли, напротив, что их связали? Как же уверовали? Видишь ли явную силу Божию? Ведь и тем, которые уверовали, надлежало бы сделаться от этого немощнее, но они не сделались. Речь Петра глубоко бросила семена и затронула их душу".
5—6
Из перечисления собравшихся во Иерусалиме видно, что это было полное собрание Синедриона — в томе самом составе, как и при суде над Иисусом Христом (Анна. Каиафа).
"Иоанн и Александр и прочие"— неизвестные из истории члены рода первосвященнического, имевшие, по-видимому, тогда большую силу в Синедрионе.
7
Едва ли члены Синедриона не знали, каким именем и какою силоюАпостолы совершили чудо, приведшее их на высший суд. Если же они задают все-таки такой вопрос, то или для того, чтобы на собственном сознании Апостолов основать обвинение их в богохульстве, или же — по толкованию Златоуста — "они предполагали, что Апостолы, убоясь множества, отрекутся, и думали, что они этим все исправят"...
8
"Исполняясь Духа Святаго"...— особым образом, для защиты правого дела, согласно обетованию Христову (Матф. X. 19—20 и др.).
9
Условная форма ответа Апостолов на вопрос Синедриона содержит прежде всего в себе тонкое и сильное указание на несправедливость суда над Апостолами за их помощь болящему.
"За это, конечно, надлежало бы увенчать нас — как бы так говорят Апостолы (Златоуст) и провозгласить благодетелями, а вместо того нас судят за благодеяние человеку немощному, небогатому, несильному и неравному"...
10
Апостол указывает на непререкаемость чуда исцеления и ту силу, которою оно совершено. Это — сила и имя Иисусовы.
11—12
В объяснение значения и силы имени Иисусова, Апостол приводит изречение псалма, которое однажды Сам Господь приложил к Себе пред начальниками иудейскими (Псалм. CXVII, 22; ср. Матф. XXI, I2). По смыслу этого изречения, Мессия представляется основным краеугольным камнем, которым пренебрегли строители здания. Распятый Христос и был этим именно Камнем, которым они, зиждущие, руководители религиозно-нравственной жизни народа, пренебрегли при устроении теократической жизни народа, но — не смотря на все — этот Камень, по воле Божией, все-таки сделался главою и основою нового здания Царства Божия на земле. Смело применяя этот смысл приведенного изречения к современным начальникам народа, распявшим Иисуса, Апостол заключает свою речь величественным исповеданием Иисуса истинным Mecсиею, Имя Которого — и только одно оно — заключает, в своей силе, спасение всей поднебесной — не только временное (вроде исцеления больного), но — что еще важнее — вечное и всеобщее (спасение от грехов со всеми последствиями их, включая и самую смерть).
13
Смелость Петра и Иоанна,которые из положения обвиняемых перешли в положение основательных обвинителей полного состава Синедриона, приобретала силу в их известной всем некнижности и простоте и вызывала понятное удивление и смущение. "Возможно быть и некнижным и непростым, и простым и некнижным, но тут совпадало и то и другое. Потому и удивлялись, когда Петр и Иоанн говорили и ораторствовали"... (Феофил.).
14
Признание в Апостолах постоянных спутников Иисуса уверяло всех, что эти люди действительно продолжали дело Учителя своего, столь ненавистное всему Синедриону, только что предавшему Господа на смерть. Это служило, по-видимому, к неизбежному осуждению Апостолов на ту же участь, путем обвинения в религиозном или политическом преступлении. Но присутствие при сем и самого исцеленного сковывало на сей раз всякую решимость Синедриона, который ничего не мог сказать вопреки представленному Апостолами истинному объяснению чуда.
Каким образом попал в Синедрион исцеленный? Вероятно, по распоряжению самих властей, который надеялись вынудить у него отрицание чудесности исцеления, как некогда при исцелении Господом слепорожденного (Иоан. IX гл.). Но как тогда, так и теперь, Синедрион ошибся в расчетах и лишь усугубил свое посрамление и несправедливость.
15—18
Решение, какое предпринимает Синедрион по делу Апостолов, представляет собою решение людей растерявшихся. Сами они говорят, что всем живущим в Иерусалиме известно явное чудо Апостолов, и в то же время делают распоряжение, чтобы оно не разглашалось в народе. Впрочем, мысль решения, по-видимому, направлена более на характер объяснениячуда, нежели на самое чудо, как факт, запрещать разглашение которого было уже поздно и наивно. Синедрион запрещает именно говорить Об имениИисуса, силою Которого Апостолы объясняли совершение чуда. "Какое безумие! — восклицает по сему поводу Златоуст: зная, что Христос воскрес и имея в этом доказательство Его Божества, они надеялись своими кознями утаить славу Того, Кто не удержан был смертью. Что сравнится с этим безумием? И не удивляйся, что они опять замышляют дело несбыточное. Таково уже свойство злобы: она ни на что не смотрит, но везде бывает в замешательстве"...
"Отнюдь не говорить никому из людей и не учить о имени Иисуса"... — не говорить даже частным образом и не учить публично.
19
"Справедливо ли слушать вас более, нежели Бога"...Свое дело Апостолы делают по повелению Божию, очевидным и достаточным знаком чего служат чудеса. Это повеление тем для них обязательнее и властнее, что оно заповедывает им проповедовать не какие-либо далекие отвлеченные, не проверенные истины, а то, что они сами видели и слышали. Отказаться от права говорить об этом невозможно,ибо это было бы равносильно разумного человека сделать бессловесным. Этим дается понять также и то, что повеление Синедриона само вышло из рамок согласия с требованиями здравого разума и законов совести и, как такое, само справедливее заслужило той участи, на какую теперь дерзает обрекать Божественные повеления.