3. и, раскаиваясь и воздыхая от стеснения духа, будут говорить сами в себе: «это тот самый, который был у нас некогда в посмеянии и притчею поругания.
3–13. В этом отделе писатель художественно передает собственную речь нечестивцев (хотя 9–12 стихи являются несколько растянутыми и нагроможденными), в которой изображается их пробудившаяся в том мире совесть, их внутреннее смущение и раскаяние, равно как их удивление неожиданному счастью праведных. Эта речь является прямой противоположностью той высокомерной речи, какую в уста тех же людей писатель вложил во II гл.
3. «Воздыхая от стеснения духа» , дух захватило, они не могут поэтому свободно говорить, а только могут стонать и вздыхать. Этим изображением писатель пользуется, чтобы выразить противоположность прежнему надменному смеху нечестивых (Иак IV: 9 [ 234a ]).
«Был у нас… притчею поругания» , предметом насмешки, издевательства, злорадства. (См. Пс XLIII: 15 [ 235 ]; Иер XXIV: 9 [ 236 ]; 2 Пар VII: 20 [ 237 ]).
4. Безумные, мы почитали жизнь его сумасшествием и кончину его бесчестною!
4. «Безумные!» Это сильное обращение нечестных к себе показывает, как тяжело им сознавать свое заблуждение.
«Жизнь его почитали сумасшествием» именно потому, что те блага, ради которых праведник переносил великие лишения и беды, нечестивым казались призрачными, они не верили в их реальность.
«Кончину его бесчестною» ; указание на позорную смерть, которую они готовили праведнику ( II: 20 ).
5. Как же он причислен к сынам Божиим, и жребий его - со святыми?
5. «Сынами Божиими» и «святыми» в Библии нередко называются Ангелы (Иов I: 6 [ 238 ]; II: 1 [ 239 ]; XXXVIII: 7 [ 240 ]; Тов VIII: 15 [ 241 ]; XII: 15 [ 242 ]), поэтому данное выражение, что «праведник причислен к сынам Божиим и жребий его - со святыми» понимают в том смысле, что он включен в общество Ангелов и в этом его высшее блаженство. Но нельзя забывать, что речь нечестивых V главы противопоставляется писателем их речи во II главе, и, в частности, данный стих отвечает 18 стиху той главы: он говорит о действительном исполнении того, чем всегда утешал себя праведник и в чем насмешливо сомневались нечестивые, поэтому выражение «сын Божий» нужно понимать в том же значении, как и во II: 18 . Праведник называется сыном Божиим в значении нравственном, как истинный чтитель Иеговы, и потому возлюбленный Богом.
6. Итак, мы заблудились от пути истины, и свет правды не светил нам, и солнце не озаряло нас.
6 стих является выводом из предшествующего. Видя прославленное состояние праведника, нечестивые сознают теперь заблуждение своей земной жизни.
«Солнце не озаряло нас…» - речь не о физическом солнце, а о «солнце правды», в соответствии с предшествующим «свет правды» (см. Мал IV: 2 [ 243 ]).
7. Мы преисполнились делами беззакония и погибели и ходили по непроходимым пустыням, а пути Господня не познали.
7. «Ходили по непроходимым пустыням» . Это образ для развращенной жизни, когда человек удалялся от истинного своего блага (ср. Ис LIII: 6 [ 244 ]).
8. Какую пользу принесло нам высокомерие, и что доставило нам богатство с тщеславием?
9. Все это прошло как тень и как молва быстротечная.
10. Как после прохождения корабля, идущего по волнующейся воде, невозможно найти следа, ни стези дна его в волнах;
11. или как от птицы, пролетающей по воздуху, никакого не остается знака ее пути, но легкий воздух, ударяемый крыльями и рассекаемый быстротою движения, пройден движущимися крыльями, и после того не осталось никакого знака прохождения по нему;
12. или как от стрелы, пущенной в цель, разделенный воздух тотчас опять сходится, так что нельзя узнать, где прошла она;
13. так и мы родились и умерли, и не могли показать никакого знака добродетели, но истощились в беззаконии нашем».
9–13. Писатель приводит целый ряд явлений быстро и бесследно исчезающих. Эти явления служат у него образом скоропреходящего земного счастия, земного величия. Только «корень мудрости (добродетели) неподвижен» ( III: 15 ), по писателю; поэтому те, кто «не могли показать никакого знака добродетели» , исчезают бесследно - «истощились в беззаконии» .
14. Ибо надежда нечестивого исчезает, как прах, уносимый ветром, и как тонкий иней, разносимый бурею, и как дым, рассеиваемый ветром, и проходит, как память об однодневном госте.
15. А праведники живут вовеки; награда их - в Господе, и попечение о них - у Вышнего.
14–15. С 14-го стиха писатель ведет свое рассуждение о противоположной судьбе праведных и нечестивых. Надежда нечестивых на богатство, земные удовольствия и пр. погибнет, как прах, как иней и дым (часто употребляющиеся в Библии образы, см. Пс I: 4 [ 245 ]; XXXIV: 5 [ 246 ]; Ис XXIX: 5 [ 247 ]; Ос XIII: 3 [ 248 ]; Пс LXVII: 3 [ 249 ]), «а праведники живут вовеки» .
Из этого противоположения не следует, что писатель говорит здесь о совершенном уничтожении нечестивых по смерти, ибо выше он говорил о мучениях совести нечестивых в том мире. Поэтому «живут вовеки» означает не только продолжение жизни, но жизнь истинную, блаженную, которая продолжится вечно. С таким объяснением согласны последующие слова 15 ст.
16. Посему они получат царство славы и венец красоты от руки Господа, ибо Он покроет их десницею и защитит их мышцею.
16–23. Об этом отделе среди экзегетов мы встречаем такое же различие мнений, как и о III: 7–8 ст. Одни относят образную речь писателя к воздаянию за гробом, другие понимают ее в мессианско-эсхатологическом смысле в отношении к грядущему мессианскому царству, а третьи видят здесь речь только о будущем вообще торжестве благочестивых израильтян в здешней жизни, без всякой примеси эсхатологических чаяний.
Против первого мнения говорят два обстоятельства: во-первых, приводимые здесь образы мало подходят к изображению будущей небесной жизни, во-вторых, двадцать четвертый стих может быть отнесен только к будущему состоянию земной жизни. Между тем этот стих тесно связан со всем предшествующим описанием, он является заключением ко всей представленной картине, поэтому вместе с 24-ым ст. и все это место следует относить к земной жизни. На возражение, что при таком понимании здесь будет наблюдаться резкий переход, скачок, от мысли о загробной жизни (15-го ст.) к счастливому для израильтян периоду их земной жизни следует заметить, что такие быстрые переходы у писателя книги Премудрости не редки. Что касается ближайшего определения изображаемого здесь момента земной жизни, то нельзя согласиться со 2-м мнением и относить его к будущему мессианскому царству, так как нет никаких определяющих это царство признаков. Остается видеть здесь речь в пророческом стиле о счастливом изменении вообще участи благочестивых израильтян, когда враги их - отступившие от веры иудеи и угнетатели язычники - получат должное воздаяние.
16. «Они получат царство славы и венец красоты от руки Господа» . Защитники первого из упомянутых выше толкований данного отдела в этом выражении видят мысль о высшем небесном блаженстве праведных. Но выражение «царство» у писателя употребляется в общем смысле господства ( I: 14 ); «венец красоты» - библейский символ победы и господства (Ис XXVIII: 1 [ 250 ], 5 [ 251 ]; LXII: 3 [ 252 ]; Сир XLVIII: 7 [ 253 ]). Поэтому основательнее понимать это место в отношении к победе, к торжеству благочестивых израильтян над своими врагами здесь на земле. Это торжество правоверных израильтян наступит вследствие покровительства им Бога: «ибо Он покроет их десницею и защитит их мышцею» . «Мышца» и «десница» - обычные в Библии символы покровительства и защиты (Пс XVII: 36 [ 254 ]; LXII: 9 [ 255 ]; CXX: 5 [ 256 ]).
17. Он возьмет всеоружие - ревность Свою, и тварь вооружит к отмщению врагам;
17. Писатель в целом ряде образов описывает божественный суд. Судья - Иегова - изображается вооруженным воином, Его свойства, которые Он проявляет при этом воздаянии, представляются под образом отдельных частей Его вооружения. Основанием такого образа представления для писателя могли быть следующие места из Ветхого Завета: (Пс XVII: 14–15 [ 257 ]; XXXIV: 2–3 [ 258 ]; Ис XLII: 13 [ 259 ]; LIX: 17 [ 260 ]; Зах XVIII: 3 (???)). В подобных образах и в Новом Завете описывается духовное оружие христиан против зла (Еф VI: 11 [ 261 ]; Рим XIII: 12 [ 262 ]; 1 Пет IV: 1 [ 263 ]).