Толковая Библия. Ветхий Завет. Книги неканонические.

19. ибо надежда твоя не отступит от сердца людей, помнящих силу Божию, до века.

19. «Ибо надежда твоя не отступит от сердец людей, помнящих силу Божию до века», т. е. надежда твоя на Бога, которая столь одушевляла тебя в этот изумительный подвиг не перестанет быть никогда предметом живого сердечно-признательного воспоминания всех, дорожащих воспоминаниями всякого проявления силы Божией.

20. Да вменит тебе это Бог в вечную славу и да наградит тебя благами за то, что ты жизни твоей не пощадила при унижении рода нашего, но выступила вперед, когда мы падали, ты, право ходившая пред Богом нашим. И весь народ сказал: да будет, да будет!

20. «Ты жизни своей не пощадила при унижении рода нашего». — Величие риска и страшная опасность действительно делали подвиг Иудифи истинно геройским непощадением жизни, хотя счастье и возвратило эту добровольно отданную на смерть жизнь к прежней безопасности и целости.

Народ закрепляет благословение Озией Иудифи заключительным «аминь аминь!» — как и в других подобных по важности случаях, напр., XV:10 (ср. также 2 Езд IX:47 и др.).

Глава XIV

1–4. Совет Иудифи о выступлении против врагов. 5–10. Сцена с Ахиором. 11–13. Выступление иудеев и приготовления ассирийцев. 14–19. Обнаружение гибели Олоферна и впечатление, произведенное этим событием на войско ассирийское.

1. Иудифь сказала им: послушайте же меня, братья, возьмите эту голову и повесьте на зубцах вашей стены. 2. Когда же настанет утро и солнце взойдет над землею, возьмите каждый боевое свое оружие, идите все сильные за город и дайте им вождя, как будто намереваясь сойти на равнину против передовой стражи сынов Ассура, но не сходите. 3. Тогда они, взяв все свое оружие, пойдут в свой стан, разбудят вождей войска Ассирийского, и сбегутся к шатру Олоферна, но не найдут его; оттого нападет на них страх, и они побегут от вас. 4. А вы и все живущие во всяком пределе Израильском, преследуя их, поражайте их на пути.

1–4. Иудифь еще не признает дела своего оконченным. Успеху ее подвига и блестящему его завершению должно было немало содействовать дальнейшее, причем она и теперь продолжает действовать с той же, как и прежде, уверенностью и пророчески верной точностью, расчетливостью и убежденностью. Дав совет — вывесить голову Олоферна на зубцах городской стены, она предлагает всем сильным вооружиться, ранним утром выйти за город в боевом порядке и отнюдь не выступая пока далее на равнину показать вид, что они вышли для решительного наступления. Это заставит врагов обнаружить гибель своего вождя в наиболее удачную для иудеев минуту, минуту сознания вышей необходимости в вожде, что осилит и впечатление от обнаружения гибели его до такой крайней степени, что они побегут от одного страха, и иудеям останется только преследовать их в полном замешательстве до полного поражения.

5. Но прежде, чем сделаете это, пригласите ко мне Ахиора Аммонитянина: пусть увидит и узнает он того, кто уничижал дом Израиля и прислал его к нам будто на смерть.

5. Иудифь велит призвать Ахиора, чтобы — с одной стороны — лучше подтвердилась принадлежность головы именно Олоферну, с другой — чтобы он мог успокоиться относительно своей участи и вообще, чтобы произошло то, что по убеждению Иудифи — и должно было произойти и действительно тотчас же и произошло — окончательное уверование Ахиора в силу и величие Бога Израилева и присоединение «к дому Израилеву».

6. И призвали Ахиора из дома Озии. Когда он пришел и увидел голову Олоферна в руке одного мужа среди собрания народа, то пал на лице свое и ослабел духом.

6. Вид головы Олоферна производит на Ахиора сильнейшее впечатление: он «пал на лице свое и ослабел духом» так, что уже другие «подняли его» (7 ст.). Его не радует гибель человека, поступившего в отношении к нему так несправедливо и бесчеловечно, приговорившего его к смерти, — но поражает величие события, в котором с такой ясностью оправдалась высказанная им вера в особливое покровительство Бога израильского своему народу и в особливую силу и величие этого Бога, совершившего столь страшное и едва вероятное дело рукою слабой женщины. В ушах Ахиора должны были еще ясно звучать гордые и самонадеянные речи на Бога Израилева и на народ Его, и сопоставление горькой действительности с этими речами и вызывающим видом недавнего богохульника, естественно, не могло не произвести в духе его решительного и совершеннейшего переворота, предварившегося сильнейшим душевным потрясением.