{с. 674}
Давность практики
Когда возник обычай заменять стихи библейских песней на каноне другими припевами, можно судить по тому, что в памятниках XVI в. уже указываются и эти припевы. Так, например, в нек. уставах XVI в. для рождественского канона указывается припев «Слава, Господи, рождеству Твоему», для крещенского — «…крещению Твоему» [692]. В одном уставе XVII в. есть §§ «О запевах во охтаи в седмицы, как в каноне говорить» и «Указ о запевах в канонех святым» [693]. Неудивительно, что и у старообрядцев они приняты. В «Кратком практическом уставе» старообр. еп. Арсения указываются припевы со следующими отличиями от выше рекомендованных: «Слава Господи воскресению Твоему», «Слава Господи Кресту Твоему и воскресению», «Пресв. Госпоже Богородице, спаси нас», «Слава Господи Кресту Твоему Честному» (Воздв. и 3 Нед. поста), «Слава Господи вознесению, преображению, рождеству, богоявлению, сретению Твоему» (в попразднства этот или «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе»), Ангелу-хранителю: «Ангеле Христов (или + Хранителю мой) святый, спаси мя грешнаго раба Твоего», «Св. вел. Иоанне Предтече Господень моли…» (7 января, 29 августа и на обретения: + «Крестителю»); в припевах свв. допускается наименование двух и трех; при двух употребляется и двойств. число, но рекомендуется множ. число; «Свв. славнии верховнии апостоли Петре и Павле м…», «Св. славный апостоле и евангелисте Иоанне Богослове м…»; можно пророку «+ славный»; «св. великомучениче», «преподобный отче», «св. благоверный» или «страстотерпче княже» [694].
При Арсении Суханове на Востоке воскресный припев был: «Слава св. воскресению, Господи» или «Слава, Господи, воскресению Твоему» [695].
Ирмос и тропари
Более, чем библейские песни, значительную по объему часть канона составляют присоединяемые к стихам их песнопения позднейшего составления, в которых различаются два вида: ирмос и тропари канона. Ирмос (ειρμός — связь, ряд), как показывает самое название его, положение во главе тропарей и обычное содержание, служит связью между библейскими песнями, не имеющими отношения к празднуемому событию, и тропарями, посвященными исключительно последнему. Достигает этого ирмос тем, что он открывает аналогию между воспеваемым в библейской песни событием и празднуемым, перифразирует песнь сообразно с этим, т. е. воспевает известную память приспособительно к содержанию библейской песни, по возможности ее словами. Вместе с тем он служит образцом и по напеву, и по ритмическому строению для тропарей: в тропаре должно быть столько же {с. 675} строф и такой же длины и столько же музыкальных строк, как в ирмосе.
Что касается количества ирмосов и тропарей, то по самой идее ирмоса он должен быть один для каждой песни одного канона; количество же тропарей определяется количеством стихов в библейской песне, которые могут быть припевами к тропарю; так как эти песни разной длины, то нормой для количества тропарей взяты наименьшие песни — Ионы и Захарии, дающие каждая 13 стихов; по нечетности этого числа, неудобного при антифонном пении, нормативным числом для тропарей, включая в их число ирмос, взято число 14, так как число стихов в каждой песни пополняется обязательными в конце каждой песни, как и в конце каждого псалма (см. выше, с. 661), двумя частями малого славословия: Слава и ныне. Это нормальное количество тропарей со ирмосом и выдерживается в большинство дней года — во все простые будни, в воскресенья и большинство праздников. Лишь в самые великие праздники это количество увеличивается до 16 и по особым обстоятельствам уменьшается до 12, 10 и даже 6 и 4 (последние два случая не на утренях). Но очень редко весь этот ряд тропарей представляет из себя один канон: вследствие стечения в каждый почти день года нескольких памятей это число делится между несколькими канонами, причем тогда на долю каждого приходится 8, 6, 4, 3 или 2 тропаря (иногда с ирмосом). Таким образом, весь канон на утрене может быть на 16, 14, 12 и 10 (только в Великий четверг), а входящие в состав его каноны в отдельности на 8, 6, 4, 3 и 2. Особенностью в строе канона является и то, что 2-я песнь в нем опускается обычно, исключая вторник Великого поста и некоторые субботы, связанные с Великим постом; делается это по глубокой скорбности и гневности этой песни, а также, может быть, из-за всегдашнего неблагоприятного взгляда человечества на число 2.
История
Самым ранним писателем канонов, следовательно, основателем этого рода церковной песни можно было бы признать св. Софрония, патр. Иерусалимского (VII в.), и первоначальной формой канона можно было бы считать трипеснец (Вступ. гл., 331), если бы ныне не было высказано довольно основательного взгляда, что приписываемые свт. Софронию трипеснцы принадлежат прп. Иосифу Песнописцу (IX в.) [696]. Впрочем, припевы в форме тропарей к библейским песням указываются уже известным описанием синайской утрени VI–VII в. (Вступ. гл., 295); замечательно, что в этом описании припевы к 8 песни выделяются из ряда других, хотя носят одинаковое название «тропарей»; возможно, что припевы к остальным песням имели вид вышеуказанных (с. 671) кратких и однообразных для каждой песни стихов (для 1-й «Господеви поим, славно бо прославися», для 2-й — «Слава Тебе Боже», для 3-й — «Свят еси Господи и Тя поет дух мой» и т. д.), и только для 8-й песни были в честь празднуемого события (ср. значение, какое {с. 676} имеет песнь 3 отроков на песненной утрене, — Вступ. гл., 346); если так, то первоначальной формой канона был однопеснец. Однопеснец постепенно возрос до двупеснца чрез присоединение к 8-й песни 9-й: одна грузинская Минея IX в. на большинство дней года имеет двупеснцы из 8 и 9 песни, давая полные каноны только на величайшие праздники и трипеснцы для триодного периода [697].
Кроме 8 и 9 песен, постепенно стали присоединять тропари и к рядовой песни дня, в понедельник к 1-й песни и т. д.; так возник трипеснец, который, подобно двупеснцу, некоторое время был, должно быть, исключительной формой канона; след такой практики — нынешние трипеснцы на повечериях в предпразднства Рождества Христова, Богоявления, и особенно Преображения. Особенностью этого периода в развитии канона было малое количество тропарей в каждой песни канона (упомянутая груз. ркп. имеет их по 2–3) и отсутствие ирмосов.
Впервые большие и полные каноны начал писать, должно быть, св. Андрей Критский. Как показывает его Великий канон, он, по-видимому, старался, чтобы количество тропарей для библейской песни отвечало ее длине. Он же, должно быть, ввел ирмос; замечательно, что его ирмосы очень близки к библейским песням, часто перифраз их. 2-я песнь в то время не исключалась еще из канона: каноны всех праздников имели ее; так не только у Андрея Критского (доселе сохранилась в каноне Лазаревой субботы), но и у Иоанна Дамаскина [698]. Позднейшее исключение ее из канонов иногда обличается акростихом (например, из акростиха Κλημεντος получилось не имеющее смысла Κημεντος) [699]. Акростих же показывает, что уже Косма не писал для 2-й песни тропарей; может быть, последнему и принадлежит инициатива ее выключения из канона. Ввиду того, что песни издревле употреблялись, как и псалмы, с присоединением в конце Слава и ныне, долгое время в каноне считали обязательным Троичен и Богородичен; так во всех канонах Андрея Критского; при Иоанне Дамаскине уже считается обязательным только Богородичен, и его каноны даже великих Господских праздников первоначально имели их; опущены они позднейшими редакторами. Косма и здесь сделал нововведение, став часто писать каноны без Богородичнов. Большая разница наблюдается между Андреем Критским, с одной стороны, и Иоанном Дамаскиным и Космой, с другой, и в отношении объема канонов: у последних они во много раз короче, а для великих памятей ограничиваются двумя-тремя тропарями. Это, должно быть, чтобы дать место произведениям других творцов или в целях антифонного повторения. В IX в., когда Триодь деятельностью прп. Феодора Студита и брата его Иосифа, а Октоих и Минея прп. Феофаном и Иосифом Песнописцем доведены до нынешнего своего вида — чрез составление канонов на громаднейшее большинство простых дней — выработался вполне и нынешний обычный тип канона с 4–6 тропарями, каковой объем уста{с. 677}новился ввиду всегдашней необходимости соединения в один день нескольких канонов. Существенного значения количеству тропарей на каноне не придавалось еще в IX в., как показывает безразличие к этому Ипотипосиса. Но уже Диатипосис, а особенно полные списки уставов — Студийских, Евергетидского и Иерусалимских, следовательно, с X–XI в., может быть, ввиду чрезвычайного увеличения этого рода богослужебной письменности и необходимости здесь какой-либо регламентации, стали количеством тропарей в каноне, удвоением ирмосов и тропарей измерять важность праздника, причем почти сразу в этом отношении установились нынешние нормы для количества тропарей в каноне (см. Вступит. гл., 367).