Кажется, от привалившего счастья, зажатого в грязной пятерне, пьяница наполовину протрезвел. Потому что вперед он рванул достаточно резво и ровно, чего от него никак нельзя было ожидать.
– Ишачий сын! – визгливо крикнул Толлеус ему вслед, выстрелив вдогонку приготовленной нитью.
В этот раз прицел оказался точен. Нить прилипла аккурат к заду несуна. Но только мужик твердо решил ни за что не расставаться с добычей. Дернувшись изо всех сил, он вырвался из цепких лап Искусства, заработав изрядную прореху в штанах и даже не обратив на эту мелочь никакого внимания. Старику на память остался лишь вонючий клочок ткани.
Горестно вздохнув, Толлеус попрощался с удачей, которую сулила монетка. Праздничное настроение вмиг его покинуло. Он не в сказке. За все надо бороться когтями и зубами! Кстати, о зубах: надо бы доработать свое недавнее изобретение.
Всю оставшуюся дорогу старик размышлял над конструкцией идеальной скорорезки. Вроде бы ничего сложного. Продукт заключается в силовое поле цилиндрической формы, там же формируется плетение вращающегося ножа, которое опускается сверху донизу. Мана вращает искусный нож до тех пор, пока ее потребление не снижается из-за отсутствия серьезного сопротивления со стороны продукта. По сути все то же самое, что сейчас, но без механических частей. Одно плетение и один амулет. Таким образом, исключены поломки, не надо хранить вещь, не надо ее мыть, точить нож… Вот только разработать единое плетение, формирующее такое чудо, на грани невозможного. Но для эксперимента можно собрать все компоненты по отдельности и посмотреть, что получится. Тоже сложно, особенно искусный нож, но попробовать стоит.
Толлеус издали приметил чародейскую лавку. Чародейство, конечно, не Искусство, но истинным зрением заметить можно. Особенно если рядом нет ничего искусного. С точки зрения простого обывателя, лавка выглядела более чем скромно. Никаких привлекающих внимание разноцветных светляков, как в искусных лавках. Никаких резных, богато украшенных вывесок, как в трактирах. Никаких золоченых гербов, как в зданиях гильдий. Лишь скромная доска с надписью. Если бы не она, обычный человек прошел бы мимо, приняв дверь за вход в жилой дом. Впрочем, простые люди тут не отоваривались.
С некоторой робостью открыв искрящую в истинном зрении дверь, Толлеус заглянул внутрь. Ситуация не лучше, чем во вчерашней лавке: несколько штучных товаров. Правда, тут был столик с какими-то амулетами. Это оказались забавные вещицы, рассчитанные на обычных обывателей, не владеющих чародейством. Искусник с интересом склонился над ними.
Вот некий аналог светляка. Только вместо привычного искусного шара, дающего ровный мягкий свет, здесь нечто похожее на скипетр, вокруг набалдашника которого хаотично летает очень яркая светящаяся точка. Или вот печать-пломба: в истинном зрении не разглядеть привычных четких структур плетений, зато отчетливо видно поле на манер самой настоящей ауры. А вот другой пример: неприметный с виду уголек для розжига костра. Но если снова посмотреть со знанием, то можно заметить красноватые сполохи, как будто внутри о стенки бьется живое существо… Все амулеты дешевые, но одноразовые. Сами по себе искусника они ни в малейшей степени не интересовали, но была одна особенность, отличающая их от прочих чародейских артефактов, – все они работали от собственных источников маны. Ничего общего у этих источников с привычными манокристаллами или накопителями нет, за исключением содержимого. С виду вроде бы тоже шарик, но его структура не упорядочена. Похоже на аморфную губку, а не на кристалл. Вдобавок нет точек подключения. Если сведущему человеку в обычном накопителе сразу видны каналы для закачки маны и для ее выпуска, то тут ничего. То есть совсем ничего!
Согласно всем законам Искусства, мана из такого предмета должна утекать едва ли не быстрее, чем наполнять его. В подтверждение этому в истинном зрении прекрасно видно, как тонкие потоки маны просачиваются наружу. Однако дальше начинаются чудеса. Вместо того чтобы раствориться в окружающей среде, сбежавшая мана, закручиваясь петлями, снова всасывалась в… Толлеус решил про себя называть чародейский накопитель губкой.
Губки, абсолютно чуждые искуснику, были совсем крохотные. Но это не важно. Главное, что в Оробосе все-таки есть источники маны! Вот только где их взять? Старик подступился к хозяину лавки с расспросами, но чародей лишь презрительно кривил губы и с ненавистью смотрел на Толлеуса. Как будто искусник был злобным хулиганом, который зашел поиздеваться над добропорядочным человеком, или воришкой, пойманным на горячем. В конце концов старик понял, что ничего не добьется и даже рискует быть изгнанным вон из лавки. На этом он предпочел ретироваться сам.